“Thinkers and scientists described more new methods of paragnosia complementing the usual five senses – “animal magnetism”, sex instinct, muscle sensitivity, work of vestibular apparatus, and telepathy.„
“Цель этой небольшой заметки – заново продумать комментарий к известному фрагменту стихотворения Н. С. Гумилёва «Заблудившийся трамвай», по общему мнению, ориентированному на пушкинский текст:„
“Дан анализ онимов и художественно-поэтических средств, использованных русским поэтом Серебряного века Н. С. Гумилёвым в произведениях, посвященных Африке, и, несомненно, дополняющих представления о континенте в русском языковом сознании.„
“В статье проведен филологический анализ осуществленного Н. С. Гумилёвым перевода баллады Р. Саути «Предостережение хирурга» («The Surgeon’s Warning», 1798), рассмотрена специфика восприятия русским поэтом особенностей формы и содержания английского подлинника.„
“«— Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапе. —
Все очень милы, кроме вот этого... Этот не удался! Хорошо бы его переделать!»
X. К. Андерсен„
“Н. Гумилёв, безусловно, — один из «системно»1 мыслящих поэтов конца девятнадцатого — начала двадцатого века, подтверждению чему служат и организация «Цеха поэтов», и его постулаты акмеизма как поэтического течения, и намерение создать теорию интегральной поэтики.„
“Крокодил, пальма и солнце
Когда говорят, что акмеизм есть «тоска по мировой культуре», это не совсем справедливо — по отношению к символизму. По сути, весь русский поэтический Ренессанс, начиная с 1890-х годов, был повернут лицом к Западу (и к Востоку — в той степени, в какой Запад интересовался Востоком). Хотя я бы не назвал эту развернутость тоской; есть другие слова, например — тяга и захват, азарт и соревнование. Гумилёв, как поэт всемирной отзывчивости, был в этом равно похож и на своего учителя Брюсова, и на своего друга Мандельштама. Соревновательность у него все-таки шла от Брюсова. Достаточно вспомнить, как много он успел перевести из мировой поэзии — от аккадского эпоса «Гильгамеш» до французских и скандинавских народных песен, от «Поэмы о старом моряке» Кольриджа до «Эмалей и камей» Теофиля Готье.„
