Содержание

О Гумилёве... / О творчестве

Вводится в научный оборот неизвестный отзыв Н. С. Гумилёва о поэзии франко-немецкого автора Рене Шикеле, найденный в архиве А. М. Горького Института мировой литературы РАН. Описана история обсуждения творчества Шикеле на заседаниях редакционной коллегии издательства «Всемирная литература». Показано место рецензии Гумилёва в этом процессе, а также разница подходов к материалу критиков противоположных лагерей — Волынского (представителя символистской критики) и Гумилёва (критика акмеистического толка).

История издательства «Всемирная литература» (1918-1922), как и сотрудничество в нем Н. С. Гумилёва, уже не раз становились предметом научных изысканий [1. С. 158-183; 2. С. 158-183; 3. С. 374-393; 4. С. 163-178; 5. С. 198-215; 6. С. 87-93; 7. С. 142-148; 8. С. 182-189; 9. С. 141-155]. Тем не менее подробная документальная реконструкция сотрудничества Гумилёва со «Всемирной литературой» еще не производилась. В этой связи особо ценным источником являются сохранившихся в Архиве А. М. Горького ИМЛИ РАН и до сих пор не известные исследователям протоколы заседаний Редакционной коллегии. Эти документы позволяют существенно расширить и уточнить наше представление о жизни «Всемирной литературы», одновременно новаторского и глубоко связанного с уходящей эпохой «Серебряного века» издательства, а также воссоздать хронику участия в его работе каждого из членов Редакционной коллегии¹, в том числе и Гумилёва. Вместе с тем, как показано в нашей работе, при изучении протоколов возможно обнаружить новые свидетельства знакомства поэта с зарубежными авторами, которые оказываются важными как для истории рецепции той или иной литературы в ранней Советской России, так и для апробации гумилевских теоретических построений, касающихся поэтического творчества.

Н. С. Гумилёв уже на начальном этапе вошел в Редколлегию «Всемирной литературы»², участвовал в заседаниях Коллегии, отвечающей и за собственно литературные (выбор произведений для публикации, поиск переводчиков и авторов вводных статей, рецензирование их работ), и за хозяйственные дела (закупка бумаги, типографский набор, гонорары, устройство быта сотрудников). Поэт переводил и редактировал русские переводы английских (С. Т. Кольридж, Дж. Байрон), французских (Т. Готье, Ш. Бодлер), немецких (Г. Гейне) авторов, а также был членом «поэтической коллегии» издательства, через которую проходили все стихотворные переводы.

Цель нашей публикации — ввести в научный оборот неизвестный отзыв Гумилёва о поэзии эльзасского автора Рене Шикеле (René Schickele, 1883-1940). Поэт, прозаик, драматург, публицист, признаваемый одним из лидеров немецкого экспрессионизма. Шикеле так и не стал широко известен в России. Едва ли не самая полная русскоязычная научная работа о нем на сегодняшний день — статья В. Д. Седельника в Энциклопедическом словаре экспрессионизма [11. С. 651-652]. Также речь о Шикеле заходит в ряде работ, посвященных немецкому экспрессионизму и его связям с русской литературой [12-14].

Имя Рене Шикеле появляется в отечественной периодике уже в начале 1910-х гг. Так, в «Русской мысли» А. Элиасберг называет поэта «многообещающим дебютантом»: «...мы видим в его литературной личности любопытное сочетание двух культур и рас — немецкой и французской. Стихи его иногда кажутся написанными французом, в совершенстве владеющим немецким стихом. Еще одно редкое сочетание разнородных элементов мы находим в его творчестве: смешение почти циничного атеизма с глубоким католическим мистицизмом. И то и другое придает его стихам своеобразную прелесть» [15. С. 28]. В обзоре следующего года (1911) Элиасберг уделил внимание повести Шикеле «Meine Freundin Ео» («Моя подруга Ло») [16. С. 26].

Куда прохладней о поэте (как об одном из авторов альманаха «Кондор») отозвался на страницах «Аполлона» приятель Гумилёва И. фон Гюнтер (Аполлон. № 4. 1913. С. 64. Раздел «Хроника»). По словам Гюнтера, авторы «Кондора» «выдумали какой-то футуризм, на самом деле просто смешной и безвкусный» (Аполлон. 1912. № 10. С. 67). Стоит учитывать, что термин «экспрессионизм» к тому моменту еще не вошел прочно в русский обиход³, а Гюнтер, как отмечает В. Н. Терехина, «относил к экспрессионистам почти всех, “преодолевших символизм”, прежде всего футуристов. При встрече с В. Я. Брюсовым, по его словам, “разговор перешел на русский экспрессионизм, называемый русскими футуризм”» [18. С. 13].

В 1920-е гг., после всех перипетий русско-немецких (в том числе межкультурных) отношений, в молодой Советской России возрастает интерес к новейшей литературе Германии и к немецкому экспрессионизму. Появляются обзорные работы, посвященные экспрессионизму как «литературной школе» [19. С. 112-118; 20; 21]. в которых встречаются и апелляции к творчеству Р. Шикеле. Публикуется перевод труда О. Вальцеля «Импрессионизм и экспрессионизм» [22]; под редакцией Е. Браудо и Н. Радлова выходит сборник «Экспрессионизм» (с грифом «Всемирной литературы»), составленный из переводов статей немецких теоретиков искусства [23]; печатаются поэтические антологии [24, 25]. Русские переводы стихотворений Шикеле вошли в берлинский (перевод С. Тартоковера) [26] и харьковский (перевод О. Мандельштама) [25] сборники. Стоит отметить, что немецкому экспрессионизму уделялось немало внимания на страницах журнала «Современный Запад», издаваемого «Всемирной литературой» с 1922 г. В первом номере журнала прозе Шикеле была посвящена неподписанная заметка в разделе «Библиография и хроника» (Современный Запад. 1922. № 1. С. 160).

Не столько на волне этого всплеска, сколько в преддверии его — в начале 1921 г. на заседаниях «Всемирной литературы» серьезно обсуждался вопрос о публикации тома сочинений Р. Шикеле. Однако после неоднозначных отзывов рецензентов (Е. М. Браудо и Н. С. Гумилёва) издание решено было отложить.

На заседаниях Редколлегии «Всемирной литературы» имя Шикеле впервые возникает 11 марта 1921 г., что нашло отражение в протоколе (Архив А. М. Горького (далее — АГ). КГ-изд 4-4-4). А. Н. Тихонов, заведующий редакцией⁴, докладывал о получении двух книг Шикеле⁵, определяя этого автора как «нового поэта, очень популярного в Германии» (АГ. КГ-изд 4-4-4. Л. 2)⁶. Гумилёв откликается на это репликой, что знает о Шикеле из заметки для «Аполлона», написанной И. Гюнтером, который «отзывался о нем очень кисло» (АГ. КГ-изд 4-4-4. Л. 2-3). Очевидно, памятуя об этой журнальной заметке критика. Гумилёв далее называет Шикеле футуристом.

Е. М. Браудо, ответственный во «Всемирной литературе» за издание немецкоязычных авторов, на том же заседании 11 марта 1921 г. дает более развернутую характеристику: «Рене Шикеле в последнее время очень много печатался. По отзывам критики <...> “Демес”⁷... считается одной из прекраснейших новелл за последние десять лет, новый шаг в области немецкой прозы, я рад видеть такое издание. Он, собственно говоря, француз, живет во Франции, в области, занятой Францией, но считает себя немецким литератором, — это вызвало большой против него <1 сл. нрзб.>... <...> Он жил в Париже. Эго один из наиболее ярких представителей экспрессионизма» (АГ. КГ-изд 4-4-4. Л. 3). По итогам обсуждения председатель редакционной коллегии А. Л. Волынский предлагает Браудо взять на отзыв прозу Шикеле, а Гумилёву — поэзию.

Уже на следующем заседании. 15 марта 1921 г., Браудо делает сообщение. На отзыв он получил сборник новелл и роман. «Новеллы — три маленькие новеллы — очень хороши, они написаны особенно музыкальным языком, страшно приятным, читаются настолько приятно, что я прочел три раза подряд. Средняя новелла в особенности мне страшно понравилась. Не скажу, чтобы она была очень значительная с точки зрения содержания — это новелла чисто эротического содержания, но с точки зрения языка она имеет большие достоинства и является одной из тех обновительннц немецкого языка, которые завоевывают для него совершенно новые выражения» (АГ. КГ-изд 4-4-5. Л. 2). Прозаический сборник, отрецензированный Браудо, устанавливается достаточно легко: это «Die Madchen» («Девушки») [29] — в состав книги, изданной в 1920 г., входят три новеллы: «Die Madchen uber Allien» (1914), «Das Gluck» (1913), «Aisse» (1914).

В отличие от новелл роман совсем не удовлетворил Браудо: «Что касается романа, то я очень разочаровался. Это, по-видимому, юношеское издание. Начинается интересно, гимном ненависти к Германии. Дело происходит в Эльзасе. <...> Интересно очень читать на немецком языке выпад против Германии, но потом это обрывается. Автор пускается в рассуждения об итальянской живописи, рассуждения очень банальные, ничего не дающие нового. Весь роман очень плохо скомбинирован, с интересом читаются только первые пятьдесят страниц» (АГ. КГ-изд 4-4-5. Л. 2). Данный рецензентом абрис содержания позволяет предположить, что речь идет о первом романе Шикеле «Der Fremde» («Чужестранец», перв. изд. 1909), повествующем о взрослении эльзасца Пауля Меркеля. Е. М. Браудо не рекомендовал этот текст для включения в каталог издательства из-за его качества, а новеллы — потому что, несмотря на все достоинства, объем их «эфемерен», т.е. недостаточен для наполнения тома (АГ. КГ-изд 4-4-5. Л. 3). Для создания полноценной книги, по мысли рецензента, было бы желательно просмотреть его пьесы и лирику. На это А Н. Тихонов предложил дождаться отзыва Гумилёва.

Поэт представляет свою рецензию на заседании редколлегии «Всемирной литературы» 22 марта 1921 г. В ней он размышляет о сильных и слабых сторонах поэзии Шикеле. о возможностях его перевода на русский язык, а также о необходимости такой работы. Вместе с тем, помимо непосредственно отзыва, дополняющего критическое наследие поэта и картину русско-немецких литературных связей в первые послереволюционные годы, интерес представляет развернувшаяся дискуссия Гумилёва и Волынского о языке современной поэзии и задачах поэтического творчества. Отзыв о поэзии Рене Шикеле можно считать поводом к изложению Гумилёвым поздних (накануне его гибели 26 августа 1921 г.) теоретических построений о фигуре поэта и его предназначении.

Машинописный протокол заседания, на котором Гумилёв выступил с докладом о Шикеле, хранится в архиве А. М. Горького при ИМЛИ РАН (АГ. КГ-изд 4- 4-6. 7 л). Текст отзыва и последующей дискуссии (Л. 2-3) печатается по нормам современной орфографии и пунктуации, допущенные машинисткой ошибки и опечатки исправляются без специальных указаний, пропуски восстановлены в угловых скобках.

Заседание Коллегии издательства «Всемирная литература» 22 марта 1921 г.

Председатель⁸. <...> Николай Степанович, у Вас есть доклад.

Гумилёв. Да, о Шикеле. — Некогда футурист Шикеле в этой книжке⁹, которая для меня является полной новинкой, оказался очень выдержанным символистом эстетической подкладки¹⁰. Указание Евгения Максимовича¹¹, что это человек французского происхождения¹², находит полное свое подтверждение в французской школе этого поэта. Любопытно, что здесь находится гораздо больше связи с французскими символистами, чем с немецкими поэтами. Поэтому книжка не особенно характерна. Кроме того, он любит плести образы сложные, метафоры какие-нибудь развивать в образы, но сплошь и рядом, как составными элементами этого образа, он пользуется очень избитыми, банальными выражениями. Я боюсь, что переводчику пришлось бы его приукрашать, несколько смягчать его банальность, что приходится делать по отношению к большинству французских символистов¹³. “Розовая юность” у него на каждом шагу, а вставлять эту “розовую юность” в стихи как-то зазорно. Я думаю, что ввиду того внимания, которое уделяется Шике ле в Германии, можно взять ряд его стихов, составить томик плюс те три новеллы, о которых докладывал Евгений Максимович, и том в шесть печатных листов мог бы выйти, конечно, едва ли в первую очередь — большого интереса не представляет, это не из тех новинок, которые требуют немедленного перевода.

Председатель. Мне только неприятно то, что вы сказали: приукрашать.

Гумилёв. Не приукрашать, а смягчать...

Председатель. Это как раз против того, что вы защищали в вашей статье¹⁴. «Розовая юность» — кто не знает, что это звучит довольно банально, но иногда журчит лишь хорошая, свежая, ключевая вода, которая тоже банальна. Возобновление банальных эпитетов в настоящее время очень желательно. Мы должны как-то броситься назад, чтобы найти корни наших выражений, корни наших отношений к вещам. В этой «розовой юности» есть что-то забытое, что-то приятное. Нужно смягчать налет новейшей стилистики даже в пользу некоторой банальности прошлых веков.

Гумилёв. Вы подняли сейчас очень любопытный вопрос, который, я не знаю, может быть мы не вправе сейчас обсуждать во всей его полноте, но несколько слов я хочу сказать. Конечно, возвращение к первоначальному смыслу слов и есть задача каждого поэта¹⁵, и не только слов, но и комплексу слов; но дело в том, что такие выражения нам дают отнюдь не первоначальное значение слов и комплексов слов, а случайную причуду, моду, понравившуюся в недавнем прошлом. Прежде поэты и писатели говорили только «очи» или «глазки» и не могли сказать — глаза.

Председатель. А теперь слишком часто говорят только «глаза».

Гумилёв. Теперь говорят и глаза, и глазки. Когда речь идет о глазах молодого животного или ребенка, тогда говорят глазки, а не тогда, когда речь идет <о> глазах прекрасной сорокалетней женщины...

Председатель. О сорокалетней, может быть, но если речь идет о семнадцатилетней девушке, то это очень кстати. Я согласен, что здесь этого вопроса разбирать <не следует,> но тоску мою по банальным выражениям Вы, вероятно, оцените.

Гумилёв. Я найду ей выход в стихах Гиппиус — у нее постоянные эпитеты — «слезки» и «глазки»...¹⁶.

Председатель. Мы знаем уклонения и в ту, и в другую сторону. Я полагаю, что приукрашать и смягчать нам не приходится, особенно если мы будем держаться Ваших директив¹⁷.

Гумилёв. Мне страшно трудно расставаться с этой темой, поэтому я злоупотреблю, может быть, вниманием присутствующих, — я хочу сказать, что у иностранцев судьбы их поэтических выражений иные, чем у нас, например, во Франции в течение всего семнадцатого и восемнадцатого веков вырабатывались перифразы, и там было бы трудно отказаться от этого, — легкое смягчение принимается французом как некоторая смелость. У нас, наоборот, все эти соображения были привиты, были чужды нашим писателям, нашей поэзии, не вошли в наше сознание, поэтому-то простой, честный язык, которым пишут современные поэты, никого не пугает, кажется нормальным и кажутся жеманством все те выражения, которые на западе имеют очень древнюю и славную родословную.

Председатель. Я не буду вносить критического материала... Все, что вы говорите об авторе, очень интересно, но у меня является вопрос, не очень ли мала пропорция стихов.

Тихонов. Я бы предложил отложить до тех пор, пока удастся получить еще некоторые произведения этого автора — тогда, может быть, удастся составить том, случайные две книги не дадут представления о нем¹⁸.

Гумилёв. Конечно, это верно.

Примечания

1. В разное время в состав Редакционной коллегии «Всемирной литературы» входили выдающиеся ученые и литераторы своего времени: А. А. Блок, Е. И. Замятин, А. Н. Тихонов, А. Л. Волынский, М. Л. Лозинский, Г. Л. Лозинский, К. И. Чуковский, А. Я. Левинсон, Ф. А. Браун, Ф. Д. Батюшков, В. М. Алексеев, И. Ю. Крачковский, Н. Я. Марр, С. Ф. Ольденбург, Б. Я. Владимирцов и др.

2. См. дневниковую запись К. И. Чуковского от 28 октября 1918 г.: «Тихонов пригласил меня недели две назад редактировать английскую и американскую литературу для “Издательства Всемирной Литературы при Комиссариате народного просвещения”, во главе которого стоит Горький. <...>. Кроме нас участвуют в заседании: проф. Ф. Д. Батюшков <...>, проф. Ф. А. Браун, поэт Гумилёв (моя креатура), приват-доцент А. Я. Левинсон» [10. С. 230-231].

3. Как указывает А. Н. Красовец, «впервые в русской печати понятие “экспрессионизм”, представляющее одно из течений в изобразительном искусстве, упоминается в 1913 г. в анонимной статье “Новые течения в современной живописи и их перспективы”, вышедшей в “Известиях Общества преподавателей графических искусств”» [17. С. 215-216].

4. А. Н. Тихонов, как следует из подписи к письму А. М. Горького к Управляющему Петроградским Отделением Народного комиссариата продовольствия С. И. Цыпкину, был заведующим редакцией «Всемирной литературы». Сам Горький являлся заведующим издательством [27. С. 54]. Письмо Горького Цыпкину — один из немногих документов, содержащих обозначение должностей руководства «Всемирной литературы».

5. Изучение протоколов «Всемирной литературы» показало, что эти документы изобилуют опечатками машинистки. В данном случае, ошибочно было отражено количество книг, полученных Тихоновым. На рассмотрение рецензентов поступили не две, а три книги. Две переданы Е. М. Браудо, о чем он сообщает на заседании редколлегии «Всемирной литературы» от 15 марта 1921 г., одна — Гумилёву.

6. В сущности, заявление Тихонова подтверждает тезис современной исследовательницы: «Слабо артикулированные связи, соединяющие русское авангардное искусство с немецким экспрессионизмом в 1910-е годы, оказались забытыми, появление немецкого экспрессионизма в советской России было воспринято как что-то новое» [17. С. 216]. Однако дальнейшее обсуждение свидетельствует о том, что сотрудники «Всемирной литературы» не теряли связи с уходящей эпохой (недаром возникает «Аполлон») и были в курсе событий современной европейской литературной жизни.

7. Так в протоколе. Очевидно, машинистка не разобрала произнесенное Браудо название. Очень вероятно, что речь шла о новелле «Die Madchen uber Athen» или о названии сборника «Die Madchen», в который включена эта новелла.

8. Председателем редакционной коллегии «Всемирной литературы» был известный литературный, театральный, балетный критик, историк искусства, мыслитель Аким Львович Волынский (наст, имя Хаим Лейбович Флексер, 1861-1926). Этот пост он занимал пять лет, с середины 1919 по январь 1925 г. Основанием для такого утверждения является заключительное слово Волынского, зафиксированное в протоколе последнего заседания редколлегии от 13 января 1925 г., где он, в частности, говорит следующее: «В течение пяти лет я носил звание председателя редакционной коллегии “Всем<ирной> литературы” с гордостью и высокою для себя лично утехою» (АГ. Фонд А. Н. Тихонова. Он. 2. Ед. хр. 485. Л. 1).

9. Пока не установлено, о какой книге идет речь. К 1921 г. были изданы следующие поэтические сборники Шикеле: [30] (переиздан в 1920 г.); [30] и [31] (переиздан в 1919 г.).

10. Гумилёв отзывался о французском символизме как о вторичном романтизме, построенном «не на чувстве, а на изученьи средневековья, его сложных и цветистых научных дисциплин» [32. С. 215]. По мнению поэта, через осмысление средневековья французские символисты старались показать многогранность и противоречия души современного человека. Гумилёв разделил их на три категории: 1) адепты, старавшиеся совместить средневековье с античностью (представители неороманской школы); 2) научные поэты, которые ставили перед собой задачу охватить всю сложность человеческой науки и посредством нее интуитивными прозрениями объяснить то, «что недоступно точному знанию»; 3) поэты, стремящиеся сохранить «лирический порыв первых дней символизма». Последние составляют большинство в рядах французских символистов. Ставя превыше всего лирическое начало поэзии, они, по Гумилёву, не раз впадали «в беспочвенный эстетизм» [32. С. 216]. Вероятно, в творчестве Шикеле рецензент увидел признаки последней категории французских поэтов-символистов.

11. Е. М. Браудо.

12. Браудо говорил об этом на заседаниях «Всемирной литературы» 11 и 15 марта 1921 г. (АГ. КГ-изд 4-4-4. Л. 3; АГ. КГ-изд 4-4-5. Л. 2).

13. Гумилёв нередко «приукрашивал» собственные переводы. Как отмечает В. Е. Багно, «Гумилёв-переводчик был далеко не всегда последователен в передаче специфических особенностей тона, индивидуальных примет переводимого произведения, на которых он настаивает в своей теории. Перед нами скорее правила для других, чем правила для себя» [33. С. 16].

14. Имеется в виду статья в книге «Принципы художественного перевода». Определяя «девять заповедей для переводчика», Гумилёв среди прочего указывает, что при переводе поэзии необходимо соблюдать «характер словаря» [34. С. 30].

15. О том, что поэзия призвана обращаться к «первоначальному», «подлинному» значению слов, Гумилёв говорил и ранее, в частности, рассуждая о символизме: «Символисты использовали все музыкальные возможности слова, показали, как одно и то же слово в разных звуковых сочетаниях значит иное, но доказать, что это иное и есть подлинное значение данного слова, а не одна из его возможностей, не смогли» [32. С. 170].

16. Вероятно, Гумилёв подразумевает использование 3. Гиппиус клишированных образов и простых рифм: «Тяжелые слезы свечей / и шелест чуть слышных слов... / В сияньи лампадных лучей / поникшие стебли цветов...» («Другой христианин», 1901) или «Веришь ли, девочка, ласке? / Милая, где твои глазки? / Вот они, глазки. Пустые. / У мамочки точно такие» («Серое платьице», 1913). Известно, что Гумилёв и Гиппиус лично практически не общались из-за неудачного первого знакомства, описанного в письме Брюсову 26 декабря 1906 г. / 8 января 1907 г. Как критик Гумилёв отзывался о творчестве Гиппиус «весьма редко и сдержанно <...>. Гиппиус, по-видимому, также надолго запомнилась нелепость первой встречи <...>, и она также в более поздние годы почти не отзывалась о Гумилёве; но, конечно, не могла не признать его литературное значение» [35. С. 311].

17. Волынский вновь напоминает Гумилёву о его статье в «Принципах художественного перевода».

18. В издательстве «Всемирная литература» том Шикеле не вышел. Тем не менее для составления книги с хорошим наполнением имелись все основания. На очередном заседании редколлегии от 29 марта 1921 г. А. Н. Тихонов докладывал о том, что получил секретно список книг, имеющихся в Государственном издательстве: «...между прочим, Шикеле там почти весь — книг десять» (АГ. КГ-изд 4-4-8. Л. 1). Из-за того, что Гумилёв в отзыве не рекомендовал печатать книгу «в первую очередь», перевод ее автоматически считался нецелесообразным.

Список источников

1. Никитин Е. Н. Книгоиздательство «Всемирная литература» (1918-1924) // Книга. Исследования и материалы. Сб. 89 (1-2). М., 2008. С. 188-214.

2. Никитин Е. Н. Книгоиздательство «Всемирная литература» (1918-1924) // Книга. Исследования и материалы. Сб. 90 (1-2). М., 2009. С. 158-183.

3. Ариас-Вихиль М. А., Полонский В. В. История издательства «Всемирная литература» в документах: финансовый аспект (1918-1921 гг.) // Studia Litterarum. 2020. Т. 5, № 4. С. 374-393.

4. Лаццарин Ф. Н. С. Гумилёв — переводчик и редактор французской поэзии во «Всемирной литературе» // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2012. № 3. С. 163-178.

5. Неопубликованные переводы Николая Гумилёва: «Бимини» и «Вицли-Пуцли» Г. Гейне / публ. К. С. Корконосенко // Русская литература. 2006. №2. С. 198-215.

6. Пронин В. А. Поэзия Генриха Гейне в переводах Николая Гумилёва в издательстве «Всемирная литература» // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. 2015. № 6. С. 87-93.

7. Пронин В. А. Поэмы Генриха Гейне в интерпретации Н. С. Гумилёва// Вопросы филологии. 2019. № 1-2 (65-66). С. 142-148.

8. Сердечная В. В. Духовные странники. Малоизвестные страницы творческого диалога Николая Гумилёва с Уильямом Блейком // Русская литература. 2019. № 3. С. 182-189.

9. Тимофеева Е. Д. Н. С. Гумилёв — переводчик и редактор сборника «Роберт Саути. Баллады» издательства «Всемирная литература» // Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. 2019. Т. 16, № 1. С. 141-155.

10. Чуковский К. И. Собр. соч.: в 15 т. М.: Терра, 2013. Т. 11. 596 с.

11. Седельник В. Д. Шикеле, Рене // Энциклопедический словарь экспрессионизма / гл. ред. П. М. Тонер. М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 651-652.

12. Пестова Н. В. Лирика немецкого экспрессионизма: профили чужести. Екатеринбург, 1999. 463 с.

13. Пестова Н. В. Немецкий литературный экспрессионизм: учеб, пособие по зарубежной литературе: первая четверть XX века. Екатеринбург, 2004. 336 с.: дне. ... канд. филол. наук. Орел, 2005. 205 с.

15. Элиасберг А. Немецкая литература в 1910 году // Русская мысль. [Раздел: В России и за границей]. 1911. № 3. С. 23-31.

16. Элиасберг А. Немецкая литература в 1911 году // Русская мысль. [Раздел: В России и за границей]. 1912. № 2. С. 25-33.

17. Красовец А. Н. Манифесты группы московских «экспрессионистов» 1920-х гг. как след немецкого экспрессионизма // Документ и «документальное» в славянских культурах: между подлинным и мнимым: сб. науч. тр. / отв. ред. П. М. Куренная. М.: Институт славяноведения РАН, 2018. С. 212-232.

18. Терехина В. Н. Путями русского экспрессионизма// Русский экспрессионизм: Теория. Практика. Критика / сост., вступ. ст. В. Н. Терехиной; коммент. В. Н. Терехиной и А. Т. Никитаева. М.: ИМЛИ, 2005.

19. Гвоздев А. А. Экспрессионизм в немецкой драме // Современный Запад. 1922. № 1. С. 112-118.

20. Волчанецкий М. Н. Экспрессионизм в немецкой литературе. Смоленск: Арена, 1923. 81 с.

21. Фабрикант М. И. Экспрессионизм и его теоретики. Москва: 2-я Моск. фабр, загот. гос. знаков, 1923. 398 с.

22. Вальцель О. Импрессионизм и экспрессионизм в современной Германии (1890-1920). Пб.: Academia, 1922. 94 с.

23. Экспрессионизм / под ред. Е. М. Браудо, Н. Э. Радлова. Пг.; М.: Всемирная литература, ГИЗ, 1923. 234 с.

24. Нейштадт В. И. Чужая лира: Переводы из одиннадцати современных немецких поэтов. Заметки об экспрессионизме. М.; Пб.: Круг, 1923. 160 с.

25. Молодая Германия: Антология современной немецкой поэзии / под ред. Г. Петникова. [Харьков]: ГИЗ Украины, 1926. 424 с.

26. Тартаковер С. Г. Певцы человеческого: Хрестоматия немецкого экспрессионизма. Берлин: Кн-во писателей, 1923. 125 с.

27. Горький М. Полное собрание сочинений. Письма в 24 томах. Т. 13. Письма. Июнь 1919-1921. М.: Наука, 2007. 735 с.

28. Schickele R. Die Madchen. Berlin: Paul Cassirer, 1920. 136 p.

29. Schickele R. WeiB und Rot. Berlin: Paul Cassirer, 1910.

30. Schickele R. Die Leibwache. Leipzig: WeiBen Bucher, 1914.

31. Schickele R. Mein Herz, mein Land: Ausgewahlte Gedichte. Leipzig: WeiBen Bucher, 1915.

32. Гумилёв H. C. Полное собрание сочинений: в 10 т. T. 7: Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии. М.: Воскресенье, 2006.

33. Багно В. Е. «Оазис, где рокочет лира» (Николай Гумилёв — переводчик) // Гумилёв Н. С. Переводы / вступ. ст. Вс. Багно; составление, подготовка текста и примечания В. В. Филичевой и К. С. Корконосенко. СПб.: Изд-во Пушкинского Дома: Вита Нова, 2019. С. 5-16.

34. Гумилёв Н. С. Переводы стихотворные // Принципы художественного перевода. Пг.: Всемирная литература, 1919. С. 25-30.

35. Гумилёв Н. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 8: Письма. М.: Воскресенье, 2007.