Содержание

Translations

Neznámá ulice — kráčel jsem po ní,
náhle jsem uslyšel krákání vran,
vzdálený hrom i loutnové tóny,
letěla tramway — neznámo kam.

Jak jsem to na její stupátko skočil,
bylo mi opravdu záhadné,
viděl jsem ohnivou cestu se točit
ve vzduchu za ní i při svitu dne.

Kmitla se bouří křídlatou, temnou,
zbloudila v bezdnu dob a let......
Zastavte, průvodčí, přece už jednou
zastavte vagon, zastavte hned!

Pozdě! My zahnuly za roh a v chvíli
palmovým hájem jsme letěli dál
přes Něvu, Seinu i veletok Nilu
po třetím mostě náš vagon se hnal.

Někdo se kmitl za okenním rámem,
pátravým pohledem díval se sem,
žebravý stařík, dobře mi známý,
v Bejrútě zemřel před rokem.

Kde jsem to? Temně a znepokojeně
tlukotem srdce mé odpovídá:
V Indii Ducha — v daleké země
lístek zde v nádraží koupit se dá.

Vývěsní štít.... Nápis nalitý krví:
Zelenina. — Už poznávám ji:
namísto řípy a namísto zelí
mrtvé tu hlavy prodávají.

S tváří jak vemeno, košilí rudou
strašný kat uřízl hlavu i mně,
všecky tu pospolu ležet budou
v zásuvce kluzké na samém dně.

V uličce ohrada, tři okna v domě,
šedého trávníku nevelký kus...
Zastavte, průvodčí, zastavte pro mne,
slyšíte přece, zastavte vůz!

Mášenko, tady jsi žila a pěla,
v koberec pro mne tkala svou nit,
kde je tvůj hlas a kde tvoje tělo,
ty žes už mrtva — může to být?

Jaks naříkala zde ve světnici,
co s bílým cůpkem já jsem šel
předstoupit před svou panovnici —
nikdy už s tebou se neuviděl.

Poznal jsem nyní: zář svobody naší
odtamtud sálá pozemskou tmou,
v zoologickou zahradu planet
lidé i stíny v zástupech jdou.

A náhle vítr tak sladký a známý —
za mostem dívám se nedočkavě:
letí sem jezdec se železnou dlaní
a jeho koně kopyta dvě.

Ve výši vřezána konturou věrnou
tvrz pravoslaví — Isákův chrám.
Za zdraví Mášenky modlitbu jednu,
za sebe zádušní mši sloužit dám.

A přece na srdci věčné jsou chmury,
těžko je dýchat a bolno je žít...
Mášenko, nikdy jsem netušil věru,
že možno tak tesknit a tak rád mít!

Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Заблудившийся трамвай» на Чешский язык.

Заблудившийся трамвай

Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?

Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!

Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.

Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.

И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.

Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.

И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.