Стихи из «дровяного» альбома. К истории публикации одного стихотворения Гумилёва

  • Дата:
Материалы по теме:

Стихотворения Биография и воспоминания
теги: стихи, сборники

Впервые на родине Гумилёва в полное издание его произведений, включено шуточное стихотворение из альбомного цикла о дровах, созданного несколькими поэтами — Блоком, Гумилёвым, Сологубом и др. — в голодную и холодную, зиму 1919 года1.

О происхождении этих стихов К.И. Чуковский писал в дневнике 23 ноября 1919 года: «Очень забавный эпизод со стихами <…> служащему нашей конторы Давиду Самойловичу Левину. Когда-то он снабдил Блока дровами <…>. Теперь Левин завел, альбом, и ему наперебой сочиняют стихи о дровах — Блок, Гумилёв, Лернер»2. Речь шла о заведущем хозяйственно техническим отделом «Издательства Всемирная литература» Давиде Самойловиче Левине (1891-1928) и его «дровяном» альбоме, долгие годы пребывавшем в безвестности.

Этот эпизод впоследствии более подробно, описан Чуковским в его знаменитой «Чукоккале»: «Один из технических работников «Всемирной» Д. С. Левин, очень, милый молодой человек, каким-то чудом добывавший для «всемирных литераторов» дрова из Совнархоза, обратился к Александру Александровичу <Блоку> с просьбой написать какой-нибудь стихотворный экспромт <…> С такой же просьбой Левин обратился к Гумилёву. Гумилёв тоже написал ему несколько строк. Очередь дошла до меня, и, я, разыгрывая из себя моралиста, обратился к поэтам с шутливым посланием, исполненным наигранного гражданского пафоса:

Мое гражданское негодование
при чтении стихов Блока и Гумилёва, посвященных дровянику
Давиду Самойловичу Левину

За жалкие корявые поленья,
За глупые сосновые дрова —
Вы отдали восторги вдохновенья
И вещие бессмертные слова.

Ты ль это это, Блок? Стыдись! Уже не роза,
Не Соловьиный сад,
А скудные дары из Совнархоза
Тебя манят.

Поверят ли влюбленные потомки,
Что наш магический, наш светозарный Блок;
Мог променять объятья Незнакомки
На дровяной паек.

А ты, мой Гумилёв! Наследник Лаперуза!
Куда, куда мечтою ты влеком?
Не Суза знойная, не буйная Нефуза, —
Заплеванная дверь Петросюза.
Тебя манит; не рай, но Райлеском!

И барышня из Домотопа
Тебе дороже эфиопа!

К. Ч.

22 ноября 1919»3

Чуковский упоминает здесь знаменитые блоковские драмы «Незнакомка», «Роза и крест» и поэму «Соловьиный сад», а также намекает на морские путешествия Гумилёва, его увлечение Африкой и навеянные этим произведения. В такой связи упомянуты французский мореплаватель XVIII века Ж.-Ф. Лаперуз, столица персидских царей древняя Суза и, вероятно, Нефуд — пустыня на Аравийском полуострове, названная Нефузой. Что же касается последовательности заполнения альбома, то память изменила мемуаристу. Записи начал не Блок, а Н. Лернер — стихотворением с первыми строками: «Я открываю Ваш альбом, / Любезнейший товарищ Левин…» и датой 7 (20) ноября 1919. На следующем листе стихи Н. Гумилёва. (20 / Х1 -1919) и лишь после них — А. Блока (21/ Х1 — 1919). Затем идет еще одно стихотворение Чуковского с дифирамбами Розе Васильевне, «наркомпроду Вселита», куда он не преминул вставить новые инвективы в адрес Блока и Гумилёва:

О, милые поэты!
Ужель не стыдно вам
Фабриковать куплеты,
И оды, и сонеты
Березовым дровам?

На шестом листе ему вторит Ник. Оцуп (11/XII-19 г.):

Увы! Они бесплотны —
Дрова горючих строф —
Вы первый раз бесплодны —
И Блок и Гумилёв.

Какие же творения появились в левинском альбоме из-под пера «светозарного Блока» и «наследника Лаперуза» Гумилёва? Чуковский пишет: «Вот копия этого стихотворения /Блока/, которое я тогда же переписал из альбома Д. С. Левина:

Давид Самуилыч! Едва
Альбом завели, — голова
Пойдет у вас кругом: не раз и не два —
Здесь будут писаться слова:
«Дрова»4.

Добавим: в автографе Блока имеется заглавие «Enjambements» (литературный термин, букв.: «Переносы» (франц.)) и дата 21 / ХI — 1919.

«Несколько строк Гумилёва» Чуковский ни в дневнике, ни в «Чукоккале» не приводит. В 70-е годы, когда впервые публиковалась «Чукоккала», даже упоминание имени опального поэта, мягко выражаясь, не приветствовалось и не без трудностей прошло через советскую цензуру. Помогло имя маститого писателя Корнея Чуковского, чьи детские книжки имелись в каждом доме, включая семьи партийных функционеров.

Меньше повезло академику В. М. Жирмунскому, подготовившему приблизительно в то же время (1976 году) первое полное научно подготовленнное собрание стихотворений Анны Ахматовой в Большой серии «Библиотеки поэта». В этой книге мы не найдем ни одного упоминания имени Гумилёва — супруга поэтессы, духовно и творчески близкого ей человека, с которым связаны многие её произведения. Там встречаются только загадочные намёки на безымянного «мужа Ахматовой»: «Летом 1912 года Ахматова вместе с мужем совершила путешествие по северной Италии» (комментарий к стихотворению «Венеция»), «Ахматова жила в семье Срезневских <…>, когда расходилась с мужем»5 и т.п.

Впервые шутка Гумилёва появилась в 1986 году в парижском издательстве YMCA-PRESS6. В России перепечатана в трехтомнике, выпущенном в издательстве «Художественная литература» в 1991 году7. Вот текст, опубликованный в этих изданиях:

Левин, Левин, ты суров,
Мы без дров,
Ты ж высчитываешь триста
Обесцененнх рублей
С каталей
Виртуозней даже Листа.

В пятисотенный альбом
Я влеком
И пишу строфой Ронсара,
Но у бледных губ моих
Стынет стих
Серебристой струйкой пара.

Ах, надежда все жива.
На дрова
От финляндцев иль от чукчей,
А при градусах пяти
Уж прости,
Сочинять нельзя мне лучше.

Н. Гумилёв

20 ноября 1919

Перед нами типичная стихотворная шутка «на случай». Заметим кстати, что задача текстолога и комментатора не зависит от жанра, темы и художественных особенностей произведения. И непритязательная шутка может дать ценные сведения о жизненной и творческой биографии писателя, его литературных пристрастиях и особенностях поэтики. В шутливом экспромте сквозит присущая Гумилёву изысканность. И если первая строка явно отсылает к пушкинской «Ветер, ветер, ты могуч…», то строфика действительно заимствована у французского поэта Пьера Ронсара (1524-1585).

Тема блоковского и Гумилёвского стихотворений обращает нас к тому послеоктябрьскому времени, когда великие писатели земли русской существовали в постоянной заботе о куске хлеба и полене дров (в буквальном смысле). Блок не ошибся, предсказывая, что «не раз и не два / здесь будут писаться слова «Дрова». «Милому молодому человеку» так и не удалось снабдить дровами всех нуждающихся «всемирных литераторов», как ни виртуозно («виртуозней даже Листа») улаживал он дела с «каталями» — рабочими, сгружавшими и складывающими дрова.

Открывая дровяной цикл, Н. О. Лернер пожелал Левину «Есть каждый день мясной обед и поскорее стать папашей» Отцом Давид Самойлович стал через три месяца, 11 февраля 1920 года. Кожаный золотообрезаный «пятисотенный» альбом впоследствии долгие годы хранился в руках его сына. Нельзя не сказать несколько слов об этом замечательном человеке и большом ученом, недавно ушедшем из жизни.

Юрий Давидович Левин (1920-2006) жил с родителями, потом со своей семьей в том же доме на Моховой улице, где помещалось издательство «Всемирная литература», учился в школе № 15, стены которой еще хранили память о бывшем знаменитом Тенишевском училище. В начале Великой отечественной войны ушел добровольцем в народное ополчение, был ранен, но прослужил во фронтовых подразделениях до Победы, награжден боевыми орденами и медалями. После войны окончил английское отделение филологического факультета ЛГУ, затем аспирантуру и в 1951 году защитил кандидатскую диссертацию по английской литературе ХIХ века. С 1956 года работал в Секторе (Отделе) взаимосвязей русской литературы с зарубежными, за это время защитил докторскую диссертацию «Шекспир в русской литературе ХIХ века», избран заместителем председателя Шекспировской комиссии Академии наук. Член союза писателей, почетный доктор Оксфордского университета, член-корреспондент Британской академии8. В этом перечне блестящих этапов жизненного пути не упомянуты многочисленные ухабы и рытвины.

Непросто развивалась и история с альбомом и занесенными в него «одиозными» именами, афишировать которые в сталинские времена было по меньшей мере неосмотрительно. Рассказ Ю. Д. Левина о драгоценных автографах «Дровяного альбома» появился впервые в годы хрущевской оттепели 1960-х годов в альманахе «Прометей» и назывался он — «Поэты о дровах»9. Из пятнадцати стихотворных и прозаических записей и трех рисунков были опубликованы восемь стихотворений (Н. О. Лернера, А. А. Блока, К. И. Чуковского, Н. А. Оцупа А. В. Амфитеатрова, М. А. Кузмина, И. К. Пруткова (псевд. Б. В. Жирковича), А. д'Актиля (псевд. А. А. Френкеля). Но и тогда стихотворение Гумилёва напечатано не было.

В основу публикации четвертого тома Полного собрания сочинений (2001 г.) первоначально был положен «тамиздатовский» текст парижского издания IMCA-PRESS. С альбомным же автографом удалось познакомиться лишь на стадии корректуры. Это дало возможность существенно уточнить авторский текст, хотя поправка коснулась только одного слова. В четвертой строке слово «обесцененных» отсутствует. Подлинный авторский текст читается так:

Ты ж высчитываешь триста
Мерзких ленинских рублей10

Как выяснилось, в альманахе «Прометей» за 1967 год Юрий Давидович тщетно пытался привести полный текст стихотворения. «Понимая, — пишет он, — что дерзостная четвертая строка стихотворения («Мерзких ленинских рублей») в нашей печати невозможна, я взял на себя смелость заменить её безобидным («обесцененных рублей»). Однако замена не помогла, стихотворение было из публикации изъято. Изъятие, очевидно, было произведено цензором, поскольку имя и творчество Гумилёва находились тогда под запретом»11.

После «Прометея», через двадцать лет в сборнике IMCA-PRESS вариант с законспирированной строчкой сопровожден следующим редакционным примечанием: «Текст предоставлен анонимным русским собирателем». Кто был этот «собиратель», каким образом он заполучил рукопись редакции «Прометея» и обнародовал неизвестное произведение за пределами советских цензурных препон, Юрий Давидович не узнал до конца своих дней. Неизвестно и ее нынешнее местонахождение12.

Таков долгий, извилистый путь небольшого произведения к читателю. «Дело однако в том, — писал И. Л. Андронников, — что в находке важно не только ее содержание, но и то, как она обнаружилась. Надобно сказать и о людях, которые вам помогли. И тут получается не просто исследование, а скорее репортаж или очерк в сочетании с исследованием»13. Теперь к сокровищнице рукописей Гумилёва мы можем присоединить ранее неизвестный автограф, любезно предоставленный для публикации вдовой Юрия Давидовича Левина Наталией Дмитриевной Кочетковой, также многолетней сотрудницей Пушкинского Дома, заведующей Отделом литературы ХVIII века. Альбом передан в Рукописный отдел Пушкинского Дома, где и хранится в настоящее время.

Остается добавить, что в те далекие годы стихотворная дуэль не завершилась посланием Чуковского — арбитра Блоку и Гумилёву. Корней Иванович показал им свои стихи на заседании редколлегии «Всемирной литературы» 5 декабря 1919 года. Гумилёв тут же продолжил литературную игру, сохранив в ответном экспромте все рифмы и в том же порядке, в каком они стояли у Чуковского14. На листке, вклеенном впоследствии в альбом «Чукоккала», написано:

Ответ

Чуковский, ты не прав, обрушась на поленья,
Обломки божества — дрова.
Когда-то деревам, близки им вдохновенья,
Тепла и пламени слова.

Береза стройная презренней ли, чем роза,
Где дерево — там сад.
Где б мы не взяли их, хотя б из Совнархоза,
Они манят.

Рощ друидических теперь дрова потомки,
И, разумеется, в их блеске видел Блок
Волнующую поступь Незнакомки,
От Музы наш паёк.

А я? И я вослед Колумба, Лаперуза
К огню и дереву влеком,
Мне Суза с пальмами, в огне небес Нефуза
Не обольстительней даров Петросоюза,
И рай огня дает нам Райлеском.

P.S. К тому ж в конторе Домотопа

Всегда я встречу эфиопа

Н. Гумилёв

5 декабря 191915

1) См.: Гумилёв Н. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 2000. Т. 4. С. 79.

2) Чуковский К. И. Дневник. 1901-1929. М., 1991. С. 128.

3) Чукоккала: Рукописный журнал Корнея Чуковского. М., 1979. С. 216-217.

4) Чукоккала…С. 216.

5) Ахматова А. Стихотворения и поэмы. Л., 1976. С. 459, 461.

6) См.: Гумилёв Н. С. Неизданное и несобранное. Paris, 1986.

7) См.: Гумилёв Н. С. Сочинения: В 3 т. М., 1991. Т.1.

8) Биографические сведенья почерпнуты из кн.: Пушкинский Дом. Материалы к истории. 1905-2005. СПб., 2005. С. 469. См. также: Библиография трудов Ю. Д. Левина // Res Traductorica: Переводы и сравнительное изучение литератур. СПб., 2000. С. 316-360.

9) См.: Левин Ю. Д. Поэты о дровах // Прометей. Вып. 4. М., 1967. С. 114-121.

10) Впервые опубликолвано: Левин Ю. Д. Николай Гумилёв и Федор Сологуб о дровах // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 50. СПб., 1996. С. 647.

11) Там же. С. 648.

12) Укажем и на очевидную ошибку в 4 томе ПСС — вариант «Гнусных ленинских рублей», приведенный в разделе «Другие редакции и варианты» (С. 188). Речь может идти не об автографе, а о каком-либо искаженном списке с этой пропавшей рукописи.

13) Андронников И. Лермонтов: Исследования и находки. М., 1964. С. 3.

14) См.: Жизнь Николая Гумилёва. Л., 1991. С. 127.

15) Факсимиле автографа см.: Наше наследие. 1989. № 4.

 


Материалы по теме:

🖋 Стихотворения

Биография и воспоминания