Содержание

О Гумилёве... / О творчестве

В статье идет речь о исторических пассионариях, их влиянии на творчество Н. Гумилёва. Поскольку поэт был начитанным человеком, хорошо знал историю, то в поэзии отразились его взгляды относительно различных исторических и религиозных групп.

Тема данной статьи еще толком не разработана в гумилёведении. О пассионарности в творчестве поэта писал А. В. Доливо-Добровольский в монографии «Николай Гумилёв. Поэт и воин» ¹. Но, к сожалению, — автор писал о пассионарности в творчестве поэта в общем. Конкретно он не указывал на влияние пассионариев в творчестве Гумилёва. Частично эту тему затронул российский литературовед Ю. Зобнин в статье «Странник духа» (о судьбе и творчестве Николая Гумилёва) ². Хотя конкретно автор не называет поэта пассионарием, он только рассматривает тему рыцарства в творчестве Гумилёва. Но автор данной статьи делает упор только на тамплиеров, госпитальеров и масонов. Нам, прежде всего, надо разобраться, каких именно пассионариев отобразил в своем творчестве Н. Гумилёв:

1. античных героев;
2. друидов;
3. конквистадоров;
4. рыцарей-тамплиеров;
5. рыцарей-госпитальеров;
6. розенкрейцеров;
7. масонов.

Мы, в основном, будем рассматривать не только образы и деятельность тамплиеров, госпитальеров и конквистадоров, но и друидов для того, чтобы разобраться, какую роль они сыграли в жизни и творчестве Н. Гумилёва.

Продолжая разговор об исторических пассионариях, следует остановиться и на друидах. Ведь их тоже можно в известной степени причислить к пассионариям, поскольку друиды — это кельтские жрецы, управляющие древними ирландцами, занимающиеся воспитанием молодежи и обладающие «тайным знанием», воплощенным в Слове и в словесном ритуале. Религиозно-философские взгляды друидов отображены в сагах (ритуальных стихах). О влиянии кельтских друидов на творчество Николая Гумилёва рассказала в монографии «Поэтическая география Н. Гумилёва», в главе «Кельтское возрождение» начала ХХ века и образ кельтского мира» известный гумилёвед, доктор филологических наук — Е. Ю. Раскина. ³. А интересовался Гумилёв кельтскими племенами, поскольку сначала по своим религиозным взглядам они были христианами, и лишь многие годы спустя их перекреcтили в католичество римские монахи. Военные взгляды кельтов были близки поэту, поскольку по природе своей они являлись пассионариями, т.к., боролись с врагами без оборонительного оружия, потому что это считалось для них величайшей доблестью. На поле боя кельты никогда вели себя иначе, чем римляне, т.е. не прятались за щитом, броней, не использовали шлемы. Но такой точки зрения относительно кельтов придерживается А. В. Доливо-Добровольский. Автор книги «Кельты. Воины и маги» — Теренс Пауэлл рассказывает совершенно о других кельтах. Он показывает кельтов совсем по-другому. В его интерпретации кельты являлись весьма воинственным народом ⁴. Но поскольку во времена Гумилёва образы кельтов были романтизированы, то именно в таком виде и отобразились в его творчестве.

Гумилёв же считал, что миром должны управлять поэты. Данную точку зрения он позаимствовал у друидов — кельтских жрецов. Влияние друидов как пассионарных личностей ощущается во всем творчестве поэта. Жрецы, помимо своих прямых обязанностей, исполняли также воспитательные и судебные функции, поскольку им принадлежала законодательная власть. Друиды управляли миром честно и мудро, без кровопролития и насилия. У древних кельтов статус поэта высоко почитался: им мог быть судья и священно-служитель, его авторитету подчинялись даже короли. Если же две кельтские армии сражались между собой, то поэты обеих сторон с высокого холма выносили суждение о сражающихся; именно от них зависела оценка битвы, несмотря на то, слава или порицание. У кельтов занятия поэзией считалось общественным служением, но поскольку это не являлось профессией, то средства к существованию зависели от вождей племени. Друиды сначала были очень сплочены, но постепенно происходит деление друидов на касты. Каст образовалось четыре: клерки, воины, купцы и парии. А теперь рассмотрим классификацию данных каст более подробно в интерпретации Е. Раскиной, которую она дала в статье «Миром должны управлять поэты» ⁵.

Клерк (от кельт. «клирк») — писец, или скрипторий, один из множества христианских переписчиков, фиксировавших языческое знание, посвящённый в тайные смыслы записываемого.

О касте «воинов» мы говорить особо не будем, поскольку само название касты отображает её цель. Значение касты «воинов» можно объяснить, если прослеживать жизненный путь и творчество М. Ю. Лермонтова, для которого война была вдохновением. Для касты воинов верность данному слову, верность вождю считалось обязательным. Кроме этого, следует добавить, что М. Ю. Лермонтов был любимым поэтом Н. С. Гумилёва. Самого поэта можно также отнести к воинам, поскольку для него главным было движение вперед, защита слабых, оборона атакуемых мест. Некоторые критики как начала ХХ века, так и современности, считают, что Гумилёв был «помешан» на войне, что война — самое главное действо для него.

Каста «купцов» была близка к знаниям, к интеллектуальности. Их («купцов») можно свободно назвать поэтами-искателями и хранителями всего редкостного, необычного, неожиданного.

Следующая каста — «парии». С ними более сложно. Для них характерно скитальчество, отверженность, пристрастие ко всему необузданному, близость к народной культуре, к стихийности.

Рассмотрев все касты, можно отметить, что Гумилёва как личность можно отнести не только к касте «воинов», но и «купцов» и «париев», поскольку поэт стремился всю жизнь к знаниям, к необычному, для его характера было присуще скитальчество, пристраcтие ко всему необузданному.

Хочется отметить стихотворение («Канцона третья»), посвященное друидам и очень явственно показывающее взгляды самого поэта: «Земля забудет обиды Всех воинов и всех купцов. И будут, как встарь, друиды Учить с зеленых холмов».

В нем отразилась мечта Гумилёва о возвращении друидов, и соединении всех каст в одно целое, живущее в гармонии с природой. Но не будем отвлекаться от нашей темы. Продолжая говорить об исторических пассионариях, хочется отметить, что каких-то конкретных личностей Гумилёв не упоминал, он говорил о кельтах и друидах в целом. Видение мира поэтом благодаря друидическим кастам можно пояснить его стихами: И будут, как встарь, друиды Учить с зеленых холмов.

Согласно собственной концепции относительно друидов, Гумилёв верил, что настанет то время, когда друиды вернутся и все четыре касты объединятся в одно гармоничное целое, обладающее «божественным глаголом», живущее в гармонии с природой и Богом. Поэт даже разработал схему, согласно которой каждая каста занимает в ней определенное место. Схема представлена в виде прямоугольника.

Каждая каста относится к определенной вершине этого прямоугольника. Если же рассматривать схему слева направо и сверху вниз, получается следующая картина: в левом верхнем углу расположен воин, а в правом верхнем — купец. Далее, в левом нижнем углу — клерк, а в правом нижнем парий. Но самое интересное то, что представителю каждой касты покровительствуют римские боги, а не кельтские:

воину — Марс, Диана, Юпитер;
купцу — Минерва, Феб, Веста;
клерку — Юнона, Меркурий, Вулкан;
парию — Венера, Нептун, Церера.

Таким образом, можно предположить, что кельты заимствовали названия богов и их функции из римской мифологии, несмотря на то, что имели собственную мифологию. На это обратил внимание еще Юлий Цезарь в «Записках о галльской войне».

Согласно энциклопедии «Кельтская мифология» Меркурия античности отождествляли с Артайусом — галльским богом земледелия. У кельтов Артайус превратился в Артура. Юпитер античности ассоциировался с целым рядом кельтских богов ⁶.

Кроме этого, мы обратим внимание на то, что поэту была близка и кельтская мифология. Об этом свидетельствует стихотворение «Камень», в котором рассказывается о влиянии камня на судьбы людей. А. В. Доливо-Добровольский считает, что «в стихах прямое указание на источник легенды — упоминание о друидах». Далее он пишет: «В кельтской мифологии существовало поклонение камням… В своей статье «Архаизм в русской живописи» Максимилиан Волошин вспоминает кельтские предания о злых камнях, живущих колдовской жизнью, в толщах своих хранящих воронкообразное подобие рыбы, по ночам покидающих свое место и рыскающим, подобно крылатым драконам в болотном воздухе. Эта статья была написана на следующий год после гумилёвского стихотворения «Камень» и, возможно вдохновлена им. Мотив мстящего камня является, скорее всего, изобретением самого Гумилёва… Стихотворение «Камень» посвящено матери поэта, Анне Ивановне Гумилёвой, поскольку в Бежецком крае было ее имение. Так образы родной земли претворялись у Гумилёва в мотивы кельтских мифов» ⁷. Но это лишь мнение А. В. Доливо-Добровольского. Помимо этого, есть и иная точка зрения, преподнесенная Е. Раскиной в историческом путеводителе по Франции:

«Арморику называют страной мегалитов и дольменов — гигантских каменных сооружений ритуального характера. Великий русский поэт Николай Степанович Гумилёв, побывавший в Бретани в начале ХХ века, посвятил окутанным тайной менгирам и дольменам стихотворение «Камень». В этом стихотворении Гумилёв воспроизводит старинные бретонские легенды. Бретонцы верят, что огромные каменные валуны по ночам сходят со своих мест и … танцуют, а потом возвращаются на родные холмы. У Гумилёва камень вызван из морских глубин волей друидов — жрецов-поэтов древних кельтских племен. В стихотворении камень тоже покидает сначала море, а потом и родные берега, чтобы отомстить своему обидчику:«Взгляни, как злобно смотрит камень, В нем щели странно глубоки, Под мхом мерцает скрытый пламень, Не думай, то не светляки. //Давно угрюмые друиды, Сибиллы хмурых королей Отмстить какие-то обиды Его призвали из морей. //Он вышел черный, вышел страшный, И вот лежит на берегу, А по ночам ломает башни И мстит случайному врагу… //Он скроет жгучую обиду, Глухое бешенство угроз, Он промолчит и будет с виду Недвижен, как простой утес». Считается, что огромный каменный валун может сойти с места и отомстить тому, кто непочтительно о нем отзовется или толкнет его. В Арморике издавна полагали, что в камнях заключена могущественная энергия солнца, поклонялись валунам и верили в их таинственную силу. Эта вера сохранилась в Бретани и сейчас… Местные жители почтительно прикасаются к валунам, чтобы получить хоть частичку солнечной энергии, часами сидят у их подножия.

Легендарное прошлое Арморики, которую средневековый поэт Кретьен де Труа называл королевством Артура, привлекло в начале ХХ века в Бретань многих поэтов, литераторов и художников — как французских, так и русских. Бретань буквально очаровала поэтов Константина Бальмонта и Валерия Брюсова, художников Александра Бенуа и Елизавету Кругликову.

Слово «дольмен» обозначает «каменный стол» ( daol — стол, men — камень), а менгир — «длинный камень» (men — камень; hir — длинный). Закругленные камни называют «кромлехами» («kromm» — закругленный; «lec h» — место). Историки утверждают; правда, что эти таинственные строители пришли в Арморику с берегов Средиземноморья». ⁸

Николай Степанович Гумилёв был очень начитанным человеком, компетентным в разных отраслях наук, и, видимо, история Арморики, Бретани, местные легенды и сказания, а позднее и история тамплиеров, как и многих людей его времени привлекла его внимание. У поэта нет какого-то конкретного сборника, посвященного тамплиерам и их истории, но их влияние чувствуется во всей поэзии Николая Гумилёва, особенно — ранней.

Из курса всемирной истории мы знаем, что тамплиеры, или храмовники — члены католического духовно-рыцарского ордена, основанного в Иерусалиме французскими рыцарями около 1118-19 гг. для укрепления и расширения государств крестоносцев и защиты так называемых святых мест (УСЭ, т.11, кн.1, с.44) ⁹.

Гумилёв мечтал, чтобы в России появилось рыцарство, основанное в лоне православной церкви. Идея высокого духовного рыцарства была близка взглядам поэта служить Отечеству и вере. Не зря же тема рыцарства занимала одно из ведущих мест в творчестве Гумилёва. Будучи уже зрелым поэтом, тем не менее, он продолжал обращаться к этой теме. Но рыцари Гумилёва — это не воины средневековой Европы. Они больше походили на госпитальеров и тамплиеров, на истинно верующих рыцарей духа, сражающихся за Гроб Господень, стремящихся к подвигам во имя христианских идеалов, и мечтающих обрести заповедную чашу Грааль. Даже стихотворение «Я откинул докучную маску», считавшееся утерянным и не так давно найденное, посвящено таинственной чаше Грааль: Я хотел бы бродить по селеньям, Уходить в неизвестную даль, Приближаясь к далеким владеньям Зачарованной чаши Грааль. ¹⁰

Поэт не зря упоминает чашу Грааль, поскольку для тамплиеров она являлась священной и их обязанностью было охранять ее, хотя, согласно легенде, чаша Грааль была видима только для посвященных, иначе говоря, для люде с чистыми помыслами. Недаром же автор подчеркнул: Только чистым даны созерцанья Вечно радостной чаши Грааль. ¹¹

Но связь между друидами и тамплиерами настолько тонка, что нам необходимо разобраться, где она прерывается в творчестве Н. Гумилёва. В основном, эта связь между ними касается чаши Грааль, поскольку и те и другие были причастны к ней. Хотя первые (друиды) косвенно, т.к. были связаны в какой-то степени с королем Артуром и рыцарями Круглого стола, поскольку тамплиеры явились преемниками короля Артура в отношении чаши Грааль. И у Гумилёва есть стихотворение, посвященное чаше Грааль. Загадка чаши Грааль до сих пор занимает умы христиан всего мира. Но это уже другое исследование, поэтому мы не будем отступать от нашей темы.

О рыцарях-госпитальерах, так же, как и о рыцарях-тамплиерах, Гумилёв рассказывал читателю на протяжении долгого времени. Именно о госпитальерах, или же, говоря иными словами, иоаннитах, идет речь в знаменитом стихотворении «Родос». В сборнике «Чужое небо» в стихотворении «Родос» автор, продолжая тему рыцарства, рассказывает об ордене иоаннитов, размещавшемся в былые времена на упомянутом острове: Там был рыцарский орден: соборы, Цитадель, бастионы, мосты И на людях простые уборы, Но на них золотые кресты. ¹²

О культурониме Родоса как священного острова в творчестве поэта подчеркнула Е. Ю. Раскина в статье «Культуроним Родоса в сакральной географии Н. С. Гумилёва» ¹³:

«Ключом к пониманию этого стихотворения является сам культуроним Родоса, — пишет Е. Раскина в своей статье, — «и связь этого культуронима с историей одного из самых могущественных рыцарских орденов католической Европы — Ордена св. Иоанна Иерусалима, Родоса и Мальты, известного как Орден Мальтийских рыцарей» ¹⁴.

Почему мы решили, что речь идет именно о рыцарях-госпитальерах? Прежде всего о рыцарях-госпитальерах в своей статье упомянула Е. Ю. Раскина, назвав как Орден Мальтийских рыцарей, использовав одно из множественных названий. А мы обратимся к истории и шагнем на многие столетия назад, к истокам «священного братства рыцарей Христовых». Именно на Родосе, после долгих скитаний, госпитальеры обосновались в 1307 году: Наше бремя — тяжелое бремя, Труд зловещий дала нам судьба; Чтоб прославить на краткое время, Нет, не нас, только наши гроба. ¹⁵

Приставши к Родосу, рыцари увидели довольно впечатляющую картину. Плодородные, прекрасно возделанные долины лежали по обе стороны горного хребта, проходящего посредине острова. Нетрудно было понять, почему греки ещё в древности назвали сравнительно небольшой Родос «островом роз»: Мы идём сквозь туманные годы, Смутно чувствуя веянье роз. ¹⁶

Тема странствия, путешествия всегда была очень важной для самого Гумилёва, а паломничество к святым местам тем более, и поэтому со временем сия тема нашла отражение в его поэзии.

Именно на Родосе госпитальеры вспомнили и о своей первоначальной миссии — уходе и заботе за больными и ранеными. Они начали строить странно-приимный дом — госпиталь, открыли школы, возвели великолепный дворец, склады и т.д.

Как и орден тамплиеров, госпитальеры отказывались от роскоши и давали три обета: бедности, целомудрия и послушания. Символом ордена был избран белый восьмиконечный крест Амальфи, обозначающий чистоту намерений носящего его человека. Изначально этот крест рисовали на черной мантии. Мантия символизировала бедность и скованность рыцаря, поэтому была с очень узкими рукавами. Немного погодя черное одеяние сменили на красное.

Относительно убранства госпитальеров. В отличие от тамплиеров, у которых орденское одеяние рыцарей отличалось от одежды послушников, все госпитальеры носили одинаковые одежды с белым крестом на плече. Но хотя рыцари-госпитальеры и носили средневековые одежды с белым крестом на плече, тем не менее знаком внешнего отличия рыцарей-госпитальеров, помимо двух полотняных крестов был золотой, покрытый эмалью, восьмиконечный крест на черной муаровой ленте, который командоры носили на шее, а простые рыцари в петлицах. Кавалеры Большого креста также имели подобный крест, но большей величины. Этот крест носился обычно на золотой цепи; над ним располагалась золотая корона, а ещё выше — изображение герба рыцаря.

Госпитальеры делились на три категории: рыцари, служащая братия и капелланы.

Поэт показывал рыцарей как людей, стремящихся служить Богу: «Не стремиться ни к славе, ни к счастью. Все равны перед взором Отца, И не дать покорить самовластью Посвященные небу сердца!» ¹⁷

Таким образом, поэт подчеркивал, что иониты, как настоящие пассионарии, выбрали единственный возможный для себя путь — истинное служение Всевышнему. Госпитальеров поэт показывал как пассионариев, духовно настроенных на реальный поиск «земли обетованной», поскольку взгляды упомянутых рыцарей были близки Гумилёву. Он показал, что госпитальеры по своим взглядам и согласно уставу Ордена более напоминают рыцарей духа, чем тамплиеры, т.е., их больше можно отнести к духовному рыцарству, чем тамплиеров.

Стихотворений, раскрывающих образы исторических пассионариев, не так много. Но их можно увидеть почти в каждом поэтическом сборнике Гумилёва.

Поэт, в силу своего мировоззрения, мечтал о рыцарском ордене, созданном в лоне православной церкви, отображающем славянский характер. По этому поводу очень точно высказался Ю. Зобнин «… в «военных» произведениях Гумилёва российское «православное воинство» изображается с очевидными элементами символики, присущей средневековым «воинам Христа»://«Не надо яства земного, В этот страшный и светлый час, Оттого, что Господне Слово Лучше хлеба питает нас… //Словно молоты громовые Или воды гневных морей, Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей». ¹⁸

Гумилёву очень импонировали смелые, отчаянные люди как из различных этнических общественных групп, так и отдельные личности. Современники поэта и более поздние исследователи творчества как только его не называли: «поэт-ратник», «поэт-латник», «конквистадор» и др. Поэтому обращая внимание на конквистадоров, следует отметить, что образ появился еще в раннем творчестве поэта — в сборнике « Путь конквистадоров», который сам Гумилёв назвал «ученическим» и никогда больше не издавал. Хотя стихотворения из этого сборника в дальнейшем были переработаны и вошли в последующие сборники. Так и стихотворение «Я конквистадор в панцире железном» впоследствии вошло в сборник «Романтические цветы» под названием «Сонет». В нем идет речь о конквистадоре, но не каком конкретном человеке, а показывается обобщенный образ героя, который проходит «по пропастям и безднам» и отдыхает «в радостном саду», поджидая смерть и готовясь с ней сразиться.

Как было сказано выше, не будем останавливаться подробно останавливаться на деятельности масонов, но несколько слов сказать все-таки нужно. О масонах и их системах ещё в дореволюционной России писала Т. Соколовская в сборнике «Масонство в его прошлом и настоящем» ¹⁹. Очень ясно о масонах сказал Э. Леви в книге: «Учение и ритуал»: «…моделью их были тамплиеры, непосредственными предшественниками — розенкрейцеры, а более отдалёнными предками — иоанниты. Их доктрина — это доктрина Зороастра и Гермеса, их закон — прогрессивная инициация, их принцип — равенство, управляемое иерархией и всеобщим братством. Они являются последователями александрийской школы, как все античные инициаты, хранители секретов Апокалипсиса… Истина есть предмет их поклонения. и они представляют истину как свет. Они терпимы ко всем формам веры, проповедуют одну философию, добиваются одной истины, изучают действительность и их цель состоит в том, чтобы постепенно привести все человечество в царство разума» ²⁰. Позднее о масонах и их значении в русской культуре рассказал В. Новиков в монографии «Масонство и русская культура»: «Гумилёв никогда не забывал, что, что масонство — прежде всего рыцарский орден» ²¹. Некоторые исследователи творчества поэта выдвигают гипотезу, что Гумилёв состоял в ложе «вольных каменщиков». Например, И. Н. Голенищев-Кутузов считал, что «…во время длительного пребывания в Париже и Лондоне в1917 и 1918 годах он был принят в английскую ложу вольных каменщиков. В стихотворении «Средневековье» находим следующие строфы о торжественном гранитнокрылом храме, хранящем город, где над сумрачными алтарями горят огненные знаки, поют молоты и пилы, работают в ночи масоны: «Слова их скупы и случайны, Но взоры ясны и упрямы, Им древние открыты тайны, Как строить каменные храмы…»

Среди гула и грохота Великий Мастер стоит с нивелиром и тихо говорит пришедшим: … «Идите с миром, Мы побеждаем Вельзевула».

«Пока они живут на свете, творят закон святого сева», люди могут быть спокойны, могут любить и предаваться своим обычным делам» ²². Первым на гипотезу И. Н. Голенищева-Кутузова обратил внимание Р. Тименчик в статье «Павел Лукницкий на пиру богов», подчеркнул М. Йованович в статье «Николай Гумилёв и масонское учение» ²³. Мы разделяем точку зрения И. Н. Голенищева-Кутузова, тем более, что он продолжает развивать свою мысль о масонстве Гумилёва в данной статье словами самого поэта: «Я угрюмый и упрямый зодчий Храма, восстающего во мгле. Я возревновал о славе Отчей, Как на небесах, и на земле».

В какой-то мере, точку зрения И. Н. Голенищева-Кутузова поддерживает и Ю. Зобнин. В статье «Странник духа» он подчеркивает: «В творчестве Гумилёва мы встречаем как обилие «масонских мотивов» — в частности,связанных центральным масонским мифом о постройке Храма, опирающихся на Третью книгу Царств Ветхого Завета, или — с мистической трактовкой Слова, восходящей к чтимому масонами евангелию от Иоанна, так и «шведскую» тему, тем более актуальную для Гумилёва, что Швеция была страной, что породила русскую государственность: «Зачем он мне снился,смятенный, нестройный, Рождённый из глуби не наших времен, Тот сон о Стокгольме, такой беспокойный, Такой уж почти и не радостный сон… // «О Боже, — вскричал я в тревоге, — что, если, Страна эта истинно родина мне? Не здесь ли любил я и умер не здесь ли, В зеленой и солнечной этой стране?» ²⁴.

Таким образом, мы можем предположить, что поэт разделял взгляды масонов и воплощал их учение в своем творчестве.

Если рассматривать литературу «серебряного века» в общем, и в особенности, поэзию, то пассионариев среди прозаиков и поэтов не наблюдается. Подобной точки зрения придерживался и И. Н. Голенищев-Кутузов. Подтверждение этому мы находим в статье «Николай Гумилёв» ²⁵. А не наблюдается, наверное, потому, что никто из литераторов не совершенствовал себя подобным образом, как поэт. Почти никто не побывал в гуще военных действий, как поэт. «Понимание Гумилёвым патриотизма соответствует одному из масонских правил: «На время отлучаться /имеются в виду поездки за границу/ можно с тем, чтобы опять возвратиться», — считает М. Йованович. Подобной точки зрения придерживался и И. Н. Голенищев-Кутузов. В статье «Николай Гумилёв» он подчеркнул: «Во время войны Гумилёв, едва ли не единственный из известных литераторов, пошел в армию добровольцем. Дважды он был награжден Георгиевским крестом за храбрость и получил чин прапорщика в одном из гусарских полков. В мае 1917 года он был командирован в Париж в связи с передвижением русских армий на салоникский фронт. Был в Лондоне в ожидании отправки на какой-либо из восточных фронтов, но в середине 1918 года, поскольку Россия вышла из войны, вернулся в послереволюционный Петроград.» ²⁶. Не предпринял не то, чтобы несколько экспедиций в Африку, но даже и одной не совершил. Т.е., если можно так сказать, наблюдается деградация героизма. Если же брать биографии поэтов «серебряного века», например, А. Блока, в тот момент, когда он находился на войне, следует обратить внимание, что последний служил при штабе. Продолжая рассматривать биографию Нарбута и его путешествие в Абисссинию, нужно учитывать, что он не ставил перед собой таких целей, как Н. Гумилёв.

Следуя масонскому правилу, Гумилёв возвращается в голодный Петроград, когда его собратья по перу эмигрировали за границу. Возвратился, чтобы встретить свою смерть в застенках ЧК.

Поэтому заканчивая разговор об исторических пассионариях, хочется еще раз отметить, что Николай Гумилёв был мужественным человеком, и стихи так же мужественны, поскольку стихами он воспитывал читателя смелости, отваге, гордости, бесстрашию: «Я учу их, как не бояться, Не бояться, и делать то, что надо». ²⁷

Гумилёв же стремился перенести на православную почву взгляды друидов и духовного рыцарства. И доказывал, что это возможно, своим творчеством: «Сердце будет пламенем палимо Вплоть до дня, когда взойдут, ясны Стены Нового Иерусалима На полях моей родной страны». ²⁸

Использованная литература:

1. Айхенвальд Ю. И. Гумилёв. // Николай Гумилёв: pro et contra. — CПб.: 2000.
2. Верховский Ю. Путь поэта. //Николай Гумилёв: pro et contra. — CПб.: 2000.
3. Виолле — де — Люк Э. Э. Жизнь и развлечения в средние века. — СПб.: Евразия, 2003.
4. Голенищев-Кутузов И. Н. От Рильке до Волошина. — М.: 2005.
5. Гумилёв Н. С. Собрание сочинений в 4 —х тт. — Тт.1, 2. — М.: Терра, 1990.
6. Гумилёв Н. С. Стихи. Поэмы. — Тбилиси: Мерани, 1990.
7. Гумилёв без глянца. — СПб.: 2009.
8. Давидсон А. Б. Мир Николая Гумилёва, поэта, путешественника, поэта. — М.: Русское слово, 2008.
9. Доливо-Добровольский А. В. Николай Гумилёв. Поэт и воин. — Кн.1. — СПб.: Фонд «Отечество», 2005.
10. Доливо-Добровольский А. В. Николай Гумилёв. Поэт, путешественник, историк. — Кн.2. — Спб.: 2008.
11. Жизнь Николая Гумилёва (воспоминания современников) // Сост. Ю. Зобнин и др. — Л.: Изд-во Междунар. Фонда истории науки, 1991.
12. Зобнин Ю. В. Николай Гумилёв. — М.: Вече, 2010.
13. Ю. Зобнин. Странник духа //Николай Гумилёв: pro et contra. — СПб.: 2000.
14. Йованович М. Николай Гумилёв и масонское учение. // Н. Гумилёв и русский Парнас. — СПб.: 1992.
15. Кельтская мифология. Энциклопедия. — М.: Эксмо: 2002.
16. Комаринец А. Энциклопедия короля Артура и рыцарей Круглого стола. — М.: ООО «Издательство Аст», 2001.
17. Леви Э. Учение и ритуал. — М.: Эксмо-пресс, 2002.
18. Леру Ф. Друиды. — СПб., 2003.
19. Маккалох Д. Религия древних кельтов. — М.: Центрополиграф, 2004.
20. Николай Гумилёв и русский Парнас. — СПб.: 1992.
21. Николай Гумилёв: pro et contra. — СПб.: 2000.
22. Новиков В. И. Масонство и русская культура. — М.: 1993.
23. Оцуп Н. Николай Гумилёв. Жизнь и творчество. — М.: Logos, 1995.
24. Пауэлл Т. Кельты. Воины и маги. — М.: Центрополиграф, 2004.
25. Пиготт С. Друиды. Поэты, ученые, прорицатели. — М.: Центрополиграф, 2006.
26. Полушин В. Николай Гумилёв. Жизнь расстрелянного поэта. — М.: Молодая гвардия, 2008.
27. Раскина Е. Ю. Поэтическая география Н. С. Гумилёва. — М. : МГИ им. Е. Р. Дашковой, 2006. — 164 с.
28. Раскина Е. Ю. Миром должны управлять друиды //«Всесвітня література», 1996, №5. — С.61-62.
29. Раскина Е. Ю. Геософские аспекты творчества Н.Гумилёва. — М.: МГИ им. Е. Р. Дашковой, 2009.
30. Раскина Е. Ю. Культуроним Родоса в сакральной географии Н. С. Гумилёва. —
31. Раскина Е., Кожемякин М. Франция: страна королей и пяти республик. Исторический путеводитель. — М.: Вече, 2012.
32. Соколовская Т. «Масонство в его прошлом и настоящем».— Т.1, 2, — М: 1991.
33. Украинская Советская Энциклопедия. Т.11. Кн.2, с.44. — К.-Издательство политической литературы, 1982.
34. Широкова Н. Мифы кельтских народов. — М.: АСТ-Астрель, Транзит-книга, 2005.
35. Широкова Н. Культура кельтов и нордическая традиция античности. — СПб,: Евразия, 2000.

Примечания:

¹ Доливо-Добровольский А. В. «Николай Гумилёв. Поэт и воин». Кн.1. — М.:2005.

² Зобнин Ю. В. «Странник духа» (О судьбе и творчестве Н.С.Гумилёва) //Николай Гумилёв:pro et contra.-CПб, 2001.

³ Раскина Е. Ю. «Поэтическая география Н. Гумилёва». М.:

⁴ Пауэлл Т. Кельты.Воины и маги. — М.:Центрополиграф, 2004.

⁵ Раскина Е. Ю. Миром должны управлять поэты. //Всесвітня література в середніх навчальних закладах України, 1997, №10.

⁶ Кельтская мифология. Энциклопедия. — М.: Эксмо, 2002.

⁷ Доливо-Добровольский А. В. Николай Гумилёв: поэт, путешественник и историк. Кн.2. — СПб, 2008.

⁸ Раскина Е., Кожемякин М. Франция: страна королей и пяти республик. Исторический путеводитель. — М.: Вече, 2012.

⁹ УСЭ, т.11, кн.1, с.44.

¹⁰ Николай Гумилёв: pro et contra. — СПб, 2000.

¹¹ Там же.

¹² Гумилёв Н. Стихи. Поэмы. — Тбилиси: Мерани, 1990. — с.184.

¹³ Раскина Е. «Культуроним Родоса в сакральной географии Н. С. Гумилёва»

¹⁴ Там же.

¹⁵ Гумилёв Н. Стихи. Поэмы. — Тбилиси: Мерани, 1990. — с.185.

¹⁶ Там же, с.184.

¹⁷ Там же, с.185.

¹⁸ Зобнин Ю. Странник духа // Николай Гумилёв: pro et contra. СПб, 2000.

¹⁹ Соколовская Т. Масонство в его прошлом и настоящем. Т.1. 2. — М.:1991.

²⁰ Леви Э. Учение и ритуал. — М.:Эксмо-пресс, 2002.

²¹ Новиков В. Масонство и русская культура. — М.:1993.

²² Голенищев-Кутузов И.Н. От Рильке до Волошина. — М.: 2005.

²³ Йованович М. «Николай Гумилёв и масонское учение //Н.Гумилёв и русский Парнас. — СПб, 1992.

²⁴ Зобнин Ю. Странник …

²⁵ Голенищев Кутузов И.Н….

²⁶ Там же, с.273.

²⁷ Гумилёв. С/с в 4-х т. Т. 1, 2.

²⁸ Там же.