Содержание

О Гумилёве…

• Топонимические эпитеты Николая Гумилёва

  Ксения Федотова

  “В статье, написанной на материале стихотворений Н. С. Гумилёва, представлен анализ функций и семантики образных определений, относящихся к географическим названиям (топопоэтонимам). Методом сплошной выборки были выделены 206 собственных имен и 77 эпитетов, среди которых преобладали определения, содержащие эмоциональную оценку объектов: безумная Африка («Остров любви»), нежный Восток («Гончарова и Ларионов»), царственный Нигер («Нигер») — и построенные на базе метафоры или метонимии их цветовые характеристики: золотой Багдад («Паломник»), желтый Китай («Я верил, я думал...»), зеленая Сибирь («Сахара»). В генитивных конструкциях эпитет чаще всего относится к главному слову именной группы: золотые ворота Царьграда («Швеция»), зеленые волны Евфрата («Сон Адама»). В перифразах, где опорное слово именует субъект поэтического описания или абстрактное понятие, эпитетом может быть наделено географическое название: вождь золотоносных Микен (т.е. Атрид, «Воин Агамемнона»); царица необозримой Руси (т.е. Москва, «Мужик»), Анализ наиболее употребительных определений (далекий, отдаленный; древний; таинственный) показал, что в поэтическом тексте эпитет реализует несколько словарных значений, а его семантика осложнена контекстуальными коннотациями. Так, эпитет далекий к топопоэтониму Сибирь в стихотворении «Современность» служит, помимо прочего, выражению идеи удаленности во времени, а образ Сибири открывает особое пространство поэтического мира произведения — пространство, где прошлое продолжается в настоящем. В произведении «Галла» идея противопоставления различных культур передана через образ отдаленной и дикой России, как она представлена в речи африканского учителя ислама. Определение древний («Слова на музыку Давыдова», «Родос») в стихотворениях Гумилёва также создает временную перспективу поэтического описания, имеет положительную коннотацию, указывающую на высокую значимость названного топопоэтонимом объекта, а эпитет таинственный (Русь, стихотворение «Старые усадьбы»; озеро Чад, стихотворение «Озеро Чад») имеет дополнительное значение ‘связанный с таинством, волшебством’.„

• Сборник стихов «Фарфоровый павильон» Н. С. Гумилёва. мировоззрение китайских поэтов и отношение к ним переводчика

  Татьяна Сотова

  “В статье исследуется сборник стихов Н. С. Гумилёва «Фарфоровый павильон» (1918), в который вошли переводы стихотворений китайских поэтов VII-XIX веков. Проводятся параллели с «китайскими стихотворениями» Н. С. Гумилёва более раннего периода (сборники «Жемчуга» (1910), «Чужое небо» (1912), «Колчан» (1916), а также с творчеством малоизвестной поэтессы Серебряного века М. Лёвберг. Привлекаются сведения из истории китайской поэзии. Аргументируется точка зрения, согласно которой «Фарфоровый павильон» является отражением духовных метаморфоз Гумилёва в 1914-1918 гг.„

• Переложение эпоса о Гильгамеше Н. С. Гумилёва в соотнесении с его поэтической концепией человеческой личности

  Татьяна Сотова

  “Интерес Гумилёва к наследию Древнего Мира заметен уже в раннем творчестве. Ярким примером может служить (возникший не без влияния Ницше) образ Заратустры («Песнь Заратустры») в книге стихов «Путь конквистадоров». В 1906 году, будучи в Париже, Гумилёв посетил выставку работ Гогена, художника, который искал в первобытных культурах пути к новому видению в искусстве. В следующем году в Париже выставлялись картины Николая Рериха. Впечатлениям от двух этих выставок поэт посвятил заметку «Выставка нового русского искусства в Париже», которая была опубликована в журнале «Весы» в 1907 году. На Гумилёва произвело сильное впечатление «духовное родство» русского и французского художников», и то, что «оба они полюбили мир первобытных людей» [2,87–88.]. Там же, в Париже, Гумилёв приобрел свой многолетний интерес к африканской культуре. Примитивное искусство племен черного континента было в ту пору предметом увлечения многих представителей французской интеллектуальной элиты. Так, двое знакомых Гумилёва, художник Модильяни и поэт Гийом Аполлинер, были серьезно увлечены африканской скульптурой, а первый даже собрал коллекцию.„

• О некоторых аспектах античных мотивов в творчестве Н. С. Гумилёва

  Тамара Теперик

  “В данной статье не предполагается осветить все аспекты античной рецепции у Гумилёва, поскольку она представлена достаточно многопланово и разнообразно. Перечислим коротко основные тексты.„

• Гумилёвский след в повести шанхайского мариниста Б. Я. Ильвова «Летучий Голландец»

  Елена Куликова

  “Рассматривается повесть шанхайского писателя Бориса Ильвова «Летучий Голландец». Ильвов видится продолжателем традиций Николая Гумилёва. Именно «морскую» линию творчества Гумилёва отразил Ильвов, использовав близкие ему мотивы и сюжеты. В статье анализируется легенда о Летучем Голландце в тексте Ильвова. Отмечается также, что Ильвов не только откликнулся на гумилёвские образы в своем произведении, но и использовал необычную внешность Гумилёва для создания своего героя – «Летучего Голландца». Повесть Ильвова, ориентированная на философские воззрения и поэтику Гумилёва, позволяет увидеть метафорически обозначенные пути русской эмиграции, для которой Восток становится началом новой жизни.„

• Сюрреалистическое пространство баллады Николая Гумилёва «У цыган»

  Елена Куликова

  “Анализируется сюрреалистическое пространство баллады Н. Гумилёва «У цыган», выделяются такие черты его баллад, как фрагментарность повествования; совмещение ирреальных миров, один из которых просвечивает сквозь другой; двоящиеся персонажи (в некоторых случаях человекозвери); драматический финал. Двойственность лирики Н. Гумилёва – сочетание «классической ясности» и сюрреалистического «безумия» – происходит из его любви к французской поэзии во всех ее обертонах: и поэтов гармонии Ш. Леконта де Лиля и Т. Готье, и «темного», путаного и сложного А. Рембо, поэта «сумасшедших», порой диссонирующих образов. «У цыган» можно увидеть как балладу, поскольку сюжет текста включает в себя свойственные Гумилёву балладные мотивы.„

• Неизвестные экспромты Гумилёва

  Роман Тименчик

  “Заслуги Гумилёва в выработке чеканных форм стиха, строгой и продуманной композиции строфы и целого стихотворения известны каждому, кто знаком с историей русской поэзии.„

• Nikolaj Gumilev

  Ренато Поджиоли

  “The son of a navy doctor, Nikolaj Gumilev was bom in 1886 in the arsenal city of Kronstadt. He started his literary career very early, and when he was twenty-two he had already published two collections of poems, The Way of the Conquistadors (1905) and Romantic Flowers (1908). He briefly studied Romance philology at the Sorbonne, and in 1909 he was one of the founders of the Petersburg literary review Apollo, which a few years later became the organ of Acmeism. The acknowledged leader of that movement, Gumilev also helped to establish in Petersburg a “guild” of young poets. It was in that period of time that he married the poetess Anna Akhmatova (from whom he was divorced in 1918) and published the most important collection of his youth, Pearls (1910). Obsessed by a spirit of adventure, and perhaps influenced by Kipling (as he was to be later influenced by D’Annunzio, to whom he addressed an ode during the Fiume affair), he dreamed of an African empire for Russia. After an earlier voyage, he returned in 1913 to Somaliland and Abyssinia, this time at the head of an ethnographical and geographical expedition organized by the Russian Academy of Sciences. He reflected his experience of the dark continent in many of his ensuing books, starring with Foreign Sky (1912), which contained, among many other things, a scries of Abyssinian songs.„

• Герой ее романа

  Елена Сорокина

  “Светлой памяти Елены Юрьевны Раскиной.„

• Миф об Адаме в лирике Н. С. Гумилёва

  Антон Филатов

  “В статье рассматривается значение образа Адама для художественного мира Н. С. Гумилёва. Библейский предок является не только эталоном поэта-акмеиста, но и универсальным мифологическим прототипом для героев гумилёвской лирики.„