Содержание

Примечания

Очерк-воспоминание В. А. Рождественского о Николае Степановиче Гумилёве, по-видимому, был задуман автором в годы Великой Отечественной войны. Именно тогда он начал писать отдельные главы для будущей автобиографической книги „Страницы жизни" (1-е изд. 1962г.). Были написаны первые варианты глав о встречах с А. Блоком, С. Есениным, М. Горьким, частично печатавшиеся в конце и после войны в журнале „Звезда". Есть основания думать, что и первые наброски главы о Н. С. Гумилёве были сделаны именно в это время.

В личном архиве поэта, хранящемся в его семье, находится, по всей вероятности, окончательный вариант воспоминаний о Н. С. Гумилёве, их наиболее полный текст, датированный уже 1966 г. Он предназначался для 2-го издания „Страниц жизни", осуществленного в 1974 г., однако в эту книгу так и не вошел. Как известно, упоминаемый в очерке подготовлявшийся к изданию в малой серии „Библиотеки поэта" том, посвященный русской поэзии начала века, в который входили и стихи Н. С. Гумилёва, тоже в печати не появился, и замысел этого издания остался неосуществленным (см. этом статью М. А. Дудина в журнале „Аврора", 1988, № 11). Одновременно в СССР стали известны изданные за рубежом воспоминания Ирины Одоевцевой, где говорило о якобы несомненной причастности Н. С. Гумилёва к „делу Таганцева". Все это вместе взятое и привело к тому, что очерк В. А. Рождественского, по независимым от него причинам, не был включен в книгу.

Мы публикуем его почти полностью, за исключением лишь вставной „новеллы" о Черубине де Габриак, поскольку она в изложении В. А. Рождественского воссоздает рассказ М. А. Волошина, слышанный им в Коктебеле в 1930 г., недавно опубликованный по материалам самого М. Н. Волошина и теперь уже хорошо известный читателям.

Публикация подготовлена по авторской рукописи 1966 г. с очень небольшой более поздней (точную дату установить трудно) авторской же правкой. Следует учесть, что очерк писался почти четверть века назад и в случае опубликования тогда был бы первым подробным рассказом о жизненном и творческом пути Н. С. Гумилёва и первой попыткой его литературной реабилитации.

Перед нами пример спокойного повествования, пример прекрасной русской прозы, какой написаны и остальные главы „Страниц жизни". Их автора иногда упрекали за неточность деталей, дат, некоторых оценок. Действительно, память часто подводит мемуариста. Но это проза поэта. Он создал свой жанр воспоминаний — соединение биографического очерка и непосредственных впечатлений о человеке. Перед нами не документальное исследование, это литературные воспоминания, имеющие и просветительский характер. Это свидетельство человека, в начале своего пути связанного с петербургской акмеистической школой, унаследовавшей многие классические традиции русской поэзии. Сейчас, в пору обостренного интереса к личности Н. С. Гумилёва и вообще к русской культуре начала XX в. и 1920-х гг., появилось и появляется много публикаций различных документов, извлекаются на свет разнообразные архивные материалы . Более серьезно и полно оцениваются литературные движения тех лет. На этом фоне воспоминания В. А. Рождественского не устарели, в них зафиксированы не только отдельные события поэтической жизни Петрограда 1916—1921 гг., сейчас уже хорошо известные, но — и это, может быть, было для автора главным — воссоздан „образ поэта" на основе личных впечатлений от общения с Н. С. Гумилёвым, его стихов и легенд, возникавших вокруг его имени.

В. А. Рождественский стремился избегать скороспелых оценок, ставить которые было ему вообще несвойственно. Для В. А. Рождественского Н. С. Гумилёв — это прежде всего прекрасный поэт, старший товарищ, учитель в школе поэтического мастерства. Так было с юности и до преклонных лет, когда писались эти воспоминания.

Повествование о личных встречах с Н. С. Гумилёвым распадается на три части. Во-первых, это детские царскосельские впечатления, основанные на рассказах старших о гимназисте Коле Гумилёве. Во-вторых, это первая „взрослая" встреча с поэтом, когда В. А. Рождественский был уже студентом Петербургского университета и сам начинал поэтический путь. И наконец, это полоса более частого и профессионального общения с Н. С. Гумилёвым в пору работы обоих в издательстве „Всемирная литература" и деятельности второго „Цеха поэтов". Об этом времени В. А. Рождественский довольно подробно рассказал в „Страницах жизни" в главах, посвященных А. Блоку и М. Горькому. Поэтому некоторые эпизоды литературной жизни тех лет в его изложении читателям уже знакомы. Тем не менее глава о Н. С. Гумилёве, предназначавшаяся для Упомянутой книги, во многом дополняет рассказы автора.

К ним, однако, следует сделать некоторые необходимые уточнения и дополнения.

Так, шуточное стихотворение о полковнике Белавенце, ходившее по „Дому искусств", опубликовано в вашингтонском четырехтомнике (1964) как написанное при участии Н. С. Гумилёва (имя адресата „Мелавенец", т. 2, с. 202). В 1-м томе собр. соч. О. Э. Мандельштама (в 2 т. М., 1990) оно помещено как принадлежащее Мандельштаму в разделе „Шуточные стихи" (с. 344; ср. коммент. П. М. Нерлера к этому стихотворению: Там же, с. 597).

Сборник Н. С. Гумилёва „К синей звезде" появился в печати не в 1918, а в 1923 Упоминаемый В. А. Рождественским в числе других достаточно известных литературных имен Луи Жаколио — французский писатель, автор нескольких приключенческих романов об Африке, переведенных в России в 80-х гг. XIX в. Эпизод, связанный с появлением литературного псевдонима Ирины Одоевцевой, по другим источникам не известен и, напротив, противоречит известному. В очерке, как и в „Страницах жизни" упомянута дарственная надпись А. Блока Н. С. Гумилёву на сборнике „Седое утро" Эта надпись в действительности звучит иначе, причем она была сделана на другом издании стихотворений А. А. Блока, а именно на его третьем томе 1916 г. (см. текст надписи меняющий смысл фразы, приведенной В. А. Рождественским, в изд.: Александр Блок. Новые материалы и исследования // Литературное наследство. М., 1982. Т. 3. С. 56: „Дорогому Николаю Степановичу Гумилёву — автору „Костра", читанного не только „днем", когда я „не понимаю" стихов, но и ночью, когда понимаю. Ал. Блок. III. 1919". Там же приводится и подлинная надпись А. Блока на „Седом утре").

Недавно Р. Д. Тименчик со ссылкой на сообщение Л. В. Горнунга уточнил содержание и той надписи, которую сделал Гумилёв-гимназист на своем сборнике „Путь конквистадоров", подаренном И. Ф. Анненскому (см.: Тименчик Р. Л. И. Ф. Анненский и Николай Гумилёв // Вопросы литературы. 1987. № 2. С. 272).

„Записки кавалериста" Н. С. Гумилёва печатались в утреннем выпуске „Биржевых ведомостей" в 1915г. (3 и 19 мая, 3 и 6 июня, 6, 13, 19, 22 декабря) и в 1916 г. (10 января). (За эту справку благодарю М. Д. Эльзона).

В воспоминаниях В. А. Рождественский не совсем точно привел слова Георгия Иванова о „матросах пристаней Лоррена". По-видимому, они вызваны следующей строфой его стихотворения „Литография":

Но тех красот желанней и милее
Мне купы прибережных тополей,
Снастей узор и розовая пена
Мечтательных закатов Клод Лоррена.

(См.: Иванов Г. Вереск: Вторая книга стихов. М.; Пгр.: Альциона, 1916. С. 12).

Упомянутый сборник К. Д. Бальмонта „Поэзия как волшебство" напечатан в 1915 г. (М.: Скорпион), сборники стихов Г. Иванова „Лампада" и И. Одоевцевой „Двор чудес" (Стихи 1920—1921) — изданы в 1922 г. О реальных африканских маршрутах Гумилёва см.: Давидсон А. Муза странствий Николая Гумилёва. М., 1992.

Поэзия и личность Николая Степановича Гумилёва оказали сильное воздействие на творчество самого В. А. Рождественского (это отдельная тема), и он пронес любовь к его стихам через всю свою долгую жизнь.

Н. С. Гумилёву он посвятил одно из ранних стихотворений — сонет, напечатанный впервые в сборнике „Золотое веретено" 1921 г. Он был опубликован снова только спустя 67 лет в 1-м томе двухтомного издания избранных произведений В. А. Рождественского (Л., 1988. С. 29—30), и мне хочется здесь его привести:

Н. Гумилёву

„О, задержи коня, тюльпан Шираза,
Я пыльный дервиш на твоем пути
И я остановил тебя, прости, —
Для легкого, как ласточка, рассказа.
Мне снилось — в виноградниках Кавказа
Изгнанницей не хочешь ты цвести,
И юноша пришел тебя спасти —
Храни его Аллах от злого глаза!"
В четырнадцатиградусный мороз
Увидел я, садовник вечных роз,
Твои персидские миниатюры,
И душно мне от северной тоски,
Когда, кружась, на мех медвежьей шкуры
Засохшие ложатся лепестки.

1921
Всеволод Рождественский