Содержание

Early one morning
in Broseliana
a happy shepherd
drove his flock to the valley.

They grazed, and he
piped out his happiness
on a reed
pipe.

And suddenly, there in the branches,
he heard a voice, not a bird-call,
and saw a flame-red
bird with a tiny girl’s head.

It sang, then stopped, then sang,
then stopped, like a baby crying in its sleep.
Its lazy black eyes reminded him
of Indian slaves.

He stared
hard:
“A beautiful bird
but such bitter moaning.”

And then, confused,
he hears it say,
“Nowhere on the green earth,
nowhere, is there another

“Like me. But here in Broseliana
a male bird is supposed
to be born, filled
with mysterious longing,

“And think, shepherd:
fate is vicious, refuses us
happiness, for I
must die for him to be born.

“And why should I sing
the sun, or the high new moon ?
Nobody needs my songs,
my lips, my pale white cheeks.

“And him, I’m sorriest
for him, for it’s him I love
best, and without me
how lonesome he’ll be!

“He’ll fly here, there,
he’ll sit in these elms,
he’ll call to his mate,
and his mate will be dead.

“You’re not much, shepherd,
but I don’t care, I understand pain:
come, kiss
my lips, my delicate white neck.

“You’re young, you’ll marry,
you’ll father children,
and then the Bird-Girl
will be remembered, will fly down the centuries…”

He breathes die scent
of her sun-warmed skin,
he hears gold bracelets
ringing on her claws,

And mad,
wild, almost unconscious,
his rough knees
smash down on her red feathers.

She moaned just once, just
once, before
her heart
stopped.

And dead is dead:
her eyes blur,
the shepherd pipes funeral songs
over her body.

Twilight.
Grey mist.
He drives his Hock home,
away from Broseliana.

---

Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Дева-птица» на английский язык.

Дева-птица

Пастух веселый
Поутру рано
Выгнал коров в тенистые долы
Броселианы.

Паслись коровы,
И песню своих веселий
На тростниковой
Играл он свирели.

И вдруг за ветвями
Послышался голос, как будто не птичий,
Он видит птицу, как пламя,
С головкой милой, девичьей.

Прерывно пенье,
Так плачет во сне младенец,
В черных глазах томленье,
Как у восточных пленниц.

Пастух дивится
И смотрит зорко:
— Такая красивая птица,
А стонет так горько. —

Ее ответу
Он внемлет, смущенный:
— Мне подобных нету
На земле зеленой.

— Хоть мальчик-птица,
Исполненный дивных желаний,
И должен родиться
В Броселиане,

Но злая
Судьба нам не даст наслажденья,
Подумай, пастух, должна я
Умереть до его рожденья.

— И вот мне не любы
Ни солнце, ни месяц высокий,
Никому не нужны мои губы
И бледные щеки.

— Но всего мне жальче,
Хоть и всего дороже,
Что птица-мальчик
Будет печальным тоже.

— Он станет порхать по лугу,
Садиться на вязы эти
И звать подругу,
Которой уж нет на свете.

— Пастух, ты наверно грубый,
Ну, что ж, я терпеть умею,
Подойди, поцелуй мои губы
И хрупкую шею.

— Ты юн, захочешь жениться,
У тебя будут дети,
И память о Деве-птице
Долетит до иных столетий. —

Пастух вдыхает запах
Кожи, солнцем нагретой,
Слышит, на птичьих лапах
Звенят золотые браслеты.

Вот уже он в исступленьи,
Что делает, сам не знает,
Загорелые его колени
Красные перья попирают.

Только раз застонала птица,
Раз один застонала,
И в груди ее сердце биться
Вдруг перестало.

Она не воскреснет,
Глаза помутнели,
И грустные песни
Над нею играет пастух на свирели.

С вечерней прохладой
Встают седые туманы,
И гонит он к дому стадо
Из Броселианы.