Содержание

Translations

На Валери Брюсов

Мило ти момче, от радост, светло, весело се смееш,
не търси такова щастие, че отровно е в света,
ти не знаеш, ти не знаеш, как с цигулка да живееш
и какъв е тъмен ужас да започнеш песента!

Кой веднъж се е опитал със ръце да я владее,
от очите му изчезва тихият спокоен свят,
адски духове обичат царски звуци да се леят,
бесни вълци в пътя бродят, цигуларите следят.

И ще пееш, и ще плачеш с тези струни, звънки струни,
вечно длъжен си безумен да тресеш, въртиш лъка,
и под слънце, под фъртуни; под вълните бели, бурни,
в аленеещия запад и на изток в утринта.

Уморен ще се отпуснеш и за миг ще секне песен,
няма вече да извикаш, нито да поемеш дъх —
в тоз час кръвожадни вълци, развилнели се и бесни,
зъбите ще впият в гърло, лапите във твойта гръд.

И ще разбереш тогава, злобата че е звъняла,
и в очите ще погледнеш закъснял, но властен страх.
Тъжен смъртен хлад ще свие сякаш цялото ти тяло
и жена ти ще ридае, а приятелят — без глас.

Няма тук, момче, да срещнеш ни богатство, ни забава!
Но аз виждам — ти се смееш, в погледа — лъчи блестят.
Бди с цигулката вълшебна, погледни в очите звяра
и умри със смърт преславна, цигуларска страшна смърт!

Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Волшебная скрипка» на болгарский язык.

Волшебная скрипка

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!