利比里亚

上几内亚的海岸富饶美丽
盛产蜂蜜、黄金与象牙，
在一排山脊的围墙后面
都是不请自来的新外乡人。

火光在沼泽中漫游，
无归比悬岩更笨重，
雀鳝大鼻子的阴影
将自己完全遮盖住。

夜幕降临时分，在海上
天空的眼睛就要垂下，
克鲁来自捕鱼的部落
他在遥远的地方扬起风帆。

他驶过每一寸荣光，
灾难面前没有更勇敢的，
他会用一只手拯救
并用另一只手抢掠。

这里在十八世纪
只有深褐色的树，奴隶在
从美洲驶来的船只
脱散的船帆底下。

一群高速航行的船只
在这里冲上石岸
在十九世纪之前
带来的不是奴隶，而是自由的人。

看得到，华盛顿的老姑娘们
了解了这里的风土与人情，
她们分发记述道德的小册子
并给这里带来了奇异的果实。

律师、科学教授、
无产阶级者、牧师、小偷，——
共和国所需要的一切，——
猛然冲进了寂静的群山。

他们定居于此……热带森林
在隐秘的黑暗中沉没。
他们创下无数奇迹的主人
接受了女式的帽子与燕尾服。

“总统先生，您的仆人！”
你们迅速将身子俯下，
但还瞧一瞧：总统先生与
首相们穿着平民的靴子。

“您今天比以往更苍白！”
请忘记您要同女士说话，
请您自己猜一猜吧，
她将要回答什么呢。

时而倒挂在细藤上，
时而藏在遍布花纹的树叶后，
黑猩猩更常生活在黑暗中
从黑色的城市到郊外之地。

清晨时分，从高处听得到
教堂中响起新教的音乐，
他们用力击打肚皮，
宛如在敲一面大鼓。

而当一团团火焰亮起，
聆听着夜晚的问候，
他们成双成对地徘徊
用手杖取代掰来的树枝。

一个欧洲人担保道：
因总统而心有不公，
一只猩猩迷失了
回到小屋的道路。

他没有因五彩的手帕而恐惧
腼腆地盖着毛茸茸的肚子，
他动身前往总统府，
而总统恰好离开去了某个地方。

它在那儿挥舞着棍子，
打碎碟子，如喝醉似的蹒跚而行，
人们不知道，整整有五天，
是猴子将国家统治。

Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Либерия» на китайский язык.

Либерия

Берег Верхней Гвинеи богат
Мёдом, золотом, костью слоновой,
За оградою каменных гряд
Все пришельцу нежданно и ново.

По болотам блуждают огни,
Черепаха грузнее утеса,
Клювоносы таятся в тени
Своего исполинского носа.

В восемнадцатом веке сюда
Лишь за деревом черным, рабами
Из Америки плыли суда
Под распущенными парусами.

И сюда же на каменный скат
Пароходов толпа быстроходных
В девятнадцатом веке назад
Принесла не рабов, а свободных.

Видно, поняли нрав их земли
Вашингтонские старые девы,
Что такие плоды принесли
Благонравных брошюрок посевы.

Адвокаты, доценты наук,
Пролетарии, пасторы, воры,
Всё, что нужно в республике, вдруг
Буйно хлынуло в тихие горы.

Расселились… Тропический лес,
Утонувший в таинственном мраке.
В сонм своих бесконечных чудес
Принял дамские шляпы и фраки.

— «Господин президент, ваш слуга!» —
Вы с поклоном промолвите быстро,
Но взгляните: черней сапога
Господин президент и министры.

— «Вы сегодня бледней, чем всегда» —
Позабывшись, вы скажете даме,
И что дама ответит тогда,
Догадайтесь, пожалуйста, сами.

То повиснув на тонкой лозе,
То скрываясь средь листьев узорных,
В темной чаще живут шимпанзе
По соседству от города чёрных.

По утрам, услыхав с высоты
Протестантское пение в храме,
Как в большой барабан, в животы
Ударяют они кулаками.

А когда загорятся огни,
Внемля фразам вечерних приветствий,
Тоже парами бродят они,
Вместо тросточек выломав ветви.

Европеец один уверял,
Президентом за что-то обижен,
Что большой шимпанзе потерял
Путь назад средь окраинных хижин.

Он не струсил и, пёстрым платком
Скрыв стыдливо живот волосатый,
В президентский отправился дом,
Президент отлучился куда-то.

Там размахивал палкой своей,
Бил посуду, шатался, как пьяный,
И, не узнана целых пять дней,
Управляла страной обезьяна.