Содержание

Translations

所有的荒漠都已诞生许久，
阿拉伯、叙利亚、戈壁滩——
在撒旦重新燃起的罪恶中，
这只是撒哈拉沙漠波浪的寂静。

红海荡漾，波斯湾海潮汹涌，
帕米尔高原覆上了白雪，
荒漠的海洋一直蔓延到
碧绿的西伯利亚。

不在茂密的森林，不在广阔的海洋，
你想在沙漠中度过余生
不想找一个伴侣，也不想遇见一个人，
你只会喜欢阳光与风沙。

阳光自蔚蓝的天空照在脸上，
照到年轻的少女脸上，
金色的沙丘宛如
倾泻而下的束束阳光。

到处都座落着塔楼与斑岩的宫殿，
喷泉与棕榈旁矗立着警卫，
这镜中的阳光照映出
光芒万丈的海市蜃楼。

天堂的画家在秋日有时
在岩石与植被之下
在沙土中，如在平坦的金色木板上，
铺展淡紫色的影子。

天堂的歌手，只会给出一个讯息
音韵和谐的旋律响起，
这里石灰岩迸裂发出火光
并被猩红色的尘土粉碎。

岩石闪烁光芒，堆满石头的床
在古老的天河下渐渐变暗，
雷雨交加的海面，
你说，这像极了撒哈拉。

但是，你看：这沙漠永恒的荣耀——
只有火焰的反光，
轻盈的云在天空中休憩，
彩虹横挂天际，像极了撒哈拉。

狂野的风吹拂在第二位领主的沙漠中。
他正在满怀激情地奔跑，
在崇山峻岭与广阔的山谷间
高贵的东方小走马溜着蹄子。

铃铛响起，尘土飞扬，
小走马认出了它的主人，
天空渐暗，太阳的光瞳变得鲜红，
如石榴中的果肉一般。

古老的棕榈树，树干千奇百怪，
龙卷风席卷尘土，肆虐大地，
它弯曲、摇曳，在迷雾中行进，
你隐秘地相信——永远不会溃垮。

它们将一直肆虐到世纪之末，
每时每刻一切都更加骇人，
这些灰蛇可怖万分，
它们的脑袋消失在云间。

但在一瞬间……一个大沙堆
缓缓前行，直至停下，
这意味着——它在路上停下
咆哮的骆驼大惊失色。

而当一切都倒在宁静的
平原上，如新生的山峦，
地中海上刮着五旬风 ，
将鲜血麻痹，将纷争播种。

一个驮运队驻足而立，他们的向导
心怀忐忑，用手杖处处搜寻，
熟悉的泉眼在某处哗啦作响，
但他不知道通往泉眼的路。

在绿洲中有马儿的黑麦
棕榈树下甘松油的气息吹拂，
这火海中岛屿稀少，
宛如猎豹皮上的斑点。

但震耳欲聋的嚎叫声络绎不绝，
长矛闪闪发光，斗篷随风飘扬。
被西方人统治的图阿雷格人，
不喜欢东方的狄博思人 。

他们还为棕榈林而战斗，
为了骆驼与奴隶战斗，
他们的家乡拉贝斯提、迈尔祖格与古达米斯
盖住了荒漠中的沙堆。

因为沙漠的风高傲自大
未曾知晓恣肆的阻碍，
它们拆毁墙壁，填平花园，
以白色的盐给池塘下毒。

我们碧绿的、古老的世界
或许还剩下几个世纪，
从燃烧的年青的撒哈拉，
狂野的沙群就要冲走。

狂野的沙子将地中海填平，
填平巴黎、莫斯科与雅典，
我们将信仰天堂之光，
贝都英人 骑在骆驼上。

最后，火星人的飞船
出现在地球上，
他们看到一片金色的海洋
并给它命名为：撒哈拉。

Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Сахара» на китайский язык.

Сахара

Все пустыни друг другу от века родны,
Но Аравия, Сирия, Гоби, —
Это лишь затиханье Cахарской волны,
В сатанинской воспрянувшей злобе.

Плещет Красное море, Персидский залив,
И глубоки снега на Памире,
Но ее океана песчаный разлив
До зеленой доходит Сибири.

Ни в прохладе лесов, ни в просторе морей —
Ты в одной лишь пустыне на свете
Не захочешь людей и не встретишь людей,
А полюбишь лишь солнце да ветер.

Солнце клонит лицо с голубой высоты,
И лицо это девственно юно,
И, как струи пролитого солнца, ровны
Золотые песчаные дюны.

Блещут скалы, темнеют над ними внизу
Древних рек каменистые ложа,
На покрытое волнами море в грозу,
Ты промолвишь, Сахара похожа.

Но вглядись: эта вечная слава песка —
Только горнего отсвет пожара,
С небесами, где легкие спят облака,
Бродят радуги, схожа Сахара.

Буйный ветер в пустыне второй властелин.
Вот он мчится порывами, точно
Средь высоких холмов и широких долин
Дорогой иноходец восточный.

И чудовищных пальм вековые стволы,
Вихри пыли взметнулись и пухнут,
Выгибаясь, качаясь, проходят средь мглы,
В Тайно веришь, вовеки не рухнут.

Но мгновенье… отстанет и дрогнет одна
И осядет песчаная груда,
Это значит, в пути натолкнулась она
На ревущего в страхе верблюда.

И стоит караван, и его проводник
Всюду посохом шарит в тревоге,
Где-то около плещет знакомый родник,
Но к нему он не знает дороги.

А в оазисах слышится ржанье коня
И под пальмами веянье нарда,
Хоть редки острова в океане огня,
Точно пятна на шкуре гепарда.

И пока они бьются за пальмовый лес,
За коня иль улыбку рабыни,
Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес
Заметают пески из пустыни.

Потому что пустынные ветры горды
И не знают преград своеволью,
Рушат стены, сады засыпают, пруды
Засыпают белеющей солью.

И, быть может, немного осталось веков,
Как на мир наш, зеленый и старый
Жадно ринутся хищные стаи песков
Из пылающей юной Сахары.

Средиземное море засыпят они,
И Париж, и Москву, и Афины,
И мы будем в небесные верить огни,
На верблюдах своих бедуины.

И когда, наконец, корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара.