- Язык:
Китайский (中文)
- Автор:
Чжэншуо Чжан(政硕 张)
秋日的歌
如鲜红色的星星在树林中闪耀，
水流的歌声清澈响亮
似乎是那么平静安然。
干枯的树叶从树上掉落，
时而浅黄，时而深红，
在土地上悲伤地哭泣
在落满露水的雾气之中。
华丽的太阳在远方
以丰富的美梦使人幻想
在香甜无力的懒倦中
太阳亲吻大地的脸庞。
傍晚时分天空中
鲜红的霞光燃烧
希望之鸽被染得鲜红，
它们哀嚎，眼中噙着泪花。
鸽群在巧夺天空的美景中飞翔，
将心灵指引向远方
并在高空中形成一个一个
白百合的花环。
秋天便充满了
火热的曲调和词语，
如生孩子的女人，
如女祖先夏娃。
*
年轻的森林女神们
在林中沿着灌木丛撒欢，
沉寂威严的教堂矗立，
寂静的柱廊被吸引。
白色的大理石曾述说，
永远沉默不语的王国
还有超乎寻常沉重的翅膀
无比高傲地飞翔。
在高高的祭坛之上，
两个少女的金色的影子
在午夜时分的祈祷时课
朝向彼此迎面走来。
她们之间交头接耳
讲述上帝和宇宙的秘密，
她们在蔚蓝色深夜的怀抱之中
如玫瑰一般转瞬即逝的欢愉。
但转瞬之间，低语声渐渐微弱
如安静的和弦声响，
白色的大理石再一次闪烁
发人幽思，崇高自傲。
有时，夜晚的凉爽
从天空中扑面而来，
阳光离开花丛与树林，
年轻的森林女神纵情玩耍。
她静静走来，微微发抖，
被暗红色的光影淹没，
她将自己白皙的手指头
放在芬芳的玫瑰色的唇间。
她将紫红色的玫瑰花
扔在被光照得发热的地上，
她跑向远方，放声大笑
深爱着人世间的幻想。
她的森林中，愉悦歌唱的
路途使她心驰神往，
罪孽与欢乐的孩子们
不被允许在这座教堂。
地上的玫瑰许久燃烧
发出紫红色的光芒，
玫瑰以嚎啕大哭充斥
痛苦的惨白色的微光。
而当将梦反抗的世界
都闪烁着晶莹的微笑，
而她忧伤痛苦，孤独无伴，
殒命在寂静无声的教堂。
*
傍晚的霞光在暗黑的
天空中渐渐熄灭，
而在祭坛的台阶之上，
最后的红光熠熠闪烁。
在孩子们之间，她一个人，
将希望之歌唱起
她或是悲惨的女人，
或是被欺骗的少女。
谁知晓人心的幽暗，
谁知晓她的欣喜与忧伤？
欣喜与忧伤向我们隐藏
以蔚蓝色的珐琅。
谁会对我们解释清楚，
她究竟为何如此悲伤
她的双眼黑暗阴沉，
遮盖住远方的光芒？
为何高大的前额上
抖动着彷徨的皱纹，
而世代沉重的愁苦
在双眉之间尽显？
而究竟为何，双唇
神秘而含糊地微笑？
而梦想极其强烈地期望
此前不曾有过微笑？
为何如此多寂静的酒杯朝向她？
为何双眼之间烈火燃起？
她对于我们而言是噩梦一般，
或者是哀伤噩梦的真理。
为何她俯下身子朝向台阶
朝向梦想的绝望？
从高处，与白色的暗影中
她究竟需要什么？
我们不知晓，深夜的黑暗，
梦想是烈火，时间是愁怨；
当东方将将破晓之时
阳光将生活重获新生。
*
寂静微微颤抖着，
蓝色浪花轻盈地一笑，
在窒息的，沉寂的缄默中
痛苦的女人遥遥地守望。
远方天空的蔚蓝色
反复念说含混不清的指责，
在她的心中词语燃烧，
招来火焰般的诗行。
它们发出声响，它们歌唱，
如严肃地念起咒语：
“精疲力竭的灵魂栖息地
在快乐之神的层层宫殿中。
“但伟大的圣母帡幪日
不是为了你无力的双翅，
至今你还在梦境之中，
在艰难沉重的困境之中。
“深夜的黑暗之力
将自己的欢乐赠予你，
在那里，你的姐姐生活着——
她是无忧无虑年轻的森林女神。
“你仍深爱土地的，
大红色的帡幪日，
你将灿烂的罪恶
编入蓝色天空的花篮中。
“但倘若你希冀时光
沉迷最安乐的快活，
那么请向圣火交还你的姐姐，
请交还你的森林女神。
“任凭她以猛烈的，快乐的火焰
在你的身体中燃烧，
祈祷能洞悉一切的命运
听从于她的种种吩咐。
“你的呼唤将被听悉，
哀求不会徒劳枉然，
从欢乐的树林中离开，
你将享有上帝般的自由。”
词语将灵魂点燃，
猛火的箭矢燃烧，
而鲜红色的光与土地的光亮起，
如天空中白色的光芒。
* 森林女神之歌
我爱你，火焰的王子。
如此充满激情，这般令人向往，
从午夜的丛林深处，
你召唤，你向我召唤。
即使那里有金色的梦
有女友亲切的口述，
但你知晓如此多的词语
那是爱情的、坦率的词语。
如你鲜红色的背心炽热发亮，
如温柔可爱的双眼闪闪发光，
我远离深爱的山谷，
我离开深夜的亲吻。
许久以前我将你寻觅，
而你也向我奔来，
惹人喜爱的金色星星发出光芒，
为我们铺好温床。
你寻觅我的拥抱
而我将你一把抱住，
我爱你，火焰的王子，
我想要，我等待着亲吻。
*
花儿朝向孩子们与燕子们，
歌唱起熟知的森林之歌，
而在枝叶繁茂的松树下
地下的小妖魔正跳起舞。
琥珀色的树脂熊熊燃烧，
森林的宫殿闪闪发亮，
黎明前蔚蓝色的黑暗
如蝴蝶在四周轻舞飞扬。
求婚的男人，如愉悦的，
火红的，熊熊燃烧的篝火，
他高傲的目光闪烁发亮，
他红色的背心炽热发光。
紫红的花朵丁当作响：
“请腾出居室，更大的居室，
美丽的森林女神走来，
那是皮肤白皙，害羞的新娘。”
她美貌动人，恬静娴熟，
她未注视愉悦的树桩，
她走向新郎的怀抱
在爱情颤动的陶醉间。
火红的帐幕将他们两个
与花儿们温和的目光阻隔，
在天蓝色的森林之间
有足够的歌唱，幻境和梦想。
他做到了，伟大的胡您，
全世界狂饮，喊叫声响起！
任凭黑暗笼罩森林，
林中曾有幸福和欣喜。
*
在蔚蓝色的快活的密林中，
在秘密的树林之间，
曾有许许多多的梦
与欣喜若狂，清脆嘹亮的弦音。
而后，向她打开的是
上帝一般傲慢的世界，
代替被人遗忘的姐姐
她知晓全世界的梦境。
她穿着太阳的衣服，
她是伟大的圣物，
她不是面色苍白的人妻，
而是戴冕的尊贵女神。
宇宙的波浪翻滚摇动，
在欢愉的太空闪烁光芒，
而她在白子教堂中
将神圣的弥撒创造。
白色的骑士放声呼喊，
她突然疯一样地躲避，
伟大的时课终于到来，
寂静的，无忧无虑的灵感。
远方马蹄的丁当声停息，
但那是永葆欢乐的一瞬！
……在大地复苏的时刻间
没有森林女神的梦。
Перевод стихотворения Николая Гумилёва «Осенняя песня» на китайский язык.
Осенняя песня
Осенней неги поцелуй
Горел в лесах звездою алой,
И песнь прозрачно-звонких струй
Казалась тихой и усталой.
С деревьев падал лист сухой,
То бледно-желтый, то багряный,
Печально плача над землей
Среди росистого тумана.
И солнце пышное вдали
Мечтало снами изобилья
И целовало лик земли
В истоме сладкого бессилья.
А вечерами в небесах
Горели алые одежды
И, обагренные, в слезах,
Рыдали Голуби Надежды.
Летя в безмирной красоте,
Сердца к далекому манили
И созидали в высоте,
Венки воздушно-белых лилий.
И осень та была полна
Словами жгучего напева,
Как плодоносная жена,
Как прародительница Ева.
*
В лесу, где часто по кустам
Резвились юные дриады,
Стоял безмолвно-строгий храм,
Маня покоем колоннады.
И белый мрамор говорил
О царстве Вечного Молчанья
И о полете гордых крыл,
Неверно-тяжких, как рыданье.
А над высоким алтарем
В часы полуночных видений
Сходились, тихие, вдвоем
Две золотые девы-тени.
В объятьях ночи голубой,
Как розы радости мгновенны,
Они шептались меж собой
О тайнах Бога и вселенной.
Но миг, и шепот замолкал,
Как звуки тихого аккорда,
И белый мрамор вновь сверкал
Один, задумчиво и гордо.
И иногда, когда с небес
Слетит вечерняя прохлада,
Покинув луг, цветы и лес,
Шалила юная дриада.
Входила тихо, вся дрожа,
Залита сумраком багряным,
Свой белый пальчик приложа
К устам душистым и румяным.
На пол, горячий от луча,
Бросала пурпурную розу
И убегала, хохоча,
Любя свою земную грезу.
Её влечет её стезя
Лесного, радостного пенья,
А в этом храме быть нельзя
Детям греха и наслажденья.
И долго роза на полу
Горела пурпурным сияньем
И наполняла полумглу
Сребристо-горестным рыданьем.
Когда же мир, восстав от сна,
Сверкал улыбкою кристалла,
Она, печальна и одна,
В безмолвном храме умирала.
*
Когда ж вечерняя заря
На темном небе угасает
И на ступени алтаря
Последний алый луч бросает,
Пред ним склоняется одна,
Одна, желавшая напева
Или печальная жена,
Или обманутая дева.
Кто знает мрак души людской,
Ее восторги и печали?
Они эмалью голубой
От нас закрытые скрижали.
Кто объяснит нам, почему
У той жены всегда печальной
Глаза являют полутьму,
Хотя и кроют отблеск дальний?
Зачем высокое чело
Дрожит морщинами сомненья,
И меж бровями залегло
Веков тяжелое томленье?
И улыбаются уста
Зачем загадочно и зыбко?
И страстно требует мечта,
Чтоб этой не было улыбки?
Зачем в ней столько тихих чар?
Зачем в очах огонь пожара?
Она для нас больной кошмар,
Иль правда, горестней кошмара.
Зачем, в отчаяньи мечты,
Она склонилась на ступени?
Что надо ей от высоты
И от воздушно-белой тени?
Не знаем! Мрак ночной глубок,
Мечта — пожар, мгновенья — стоны;
Когда ж забрезжится восток
Лучами жизни обновленной?
*
Едва трепещет тишина,
Смеясь эфирным синим волнам,
Глядит печальная жена
В молчаньи строгом и безмолвном.
Небес далеких синева
Твердит неясные упреки,
В ее душе зажглись слова
И манят огненные строки.
Они звенят, они поют
Так заклинательно и строго:
«Душе измученной приют
В чертогах Радостного Бога;
«Но Дня Великого покров
Не для твоих бессильных крылий,
Ты вся пока во власти снов,
Во власти тягостных усилий.
«Ночная, темная пора
Тебе дарит свою усладу,
И в ней живет твоя сестра —
Беспечно-юная дриада.
«И ты еще так любишь смех
Земного, алого покрова
И ты вплетаешь яркий грех
В гирлянды неба голубого.
«Но если ты желаешь Дня
И любишь лучшую отраду,
Отдай объятиям огня
Твою сестру, твою дриаду.
«И пусть она сгорит в тебе
Могучим, радостным гореньем,
Молясь всевидящей судьбе,
Её покорствуя веленьям.
«И будет твой услышан зов,
Мольба не явится бесплодной,
Уйдя от радости лесов,
Ты будешь божески-свободной».
И душу те слова зажгли,
Горели огненные стрелы
И алый свет и свет земли
Предстал, как свет воздушно-белый
*
Песня Дриады
Я люблю тебя, принц огня,
Так восторженно, так маняще,
Ты зовешь, ты зовешь меня
Из лесной, полуночной чащи.
Хоть в ней сны золотых цветов
И рассказы подруг приветных,
Но ты знаешь так много слов,
Слов любовных и беззаветных.
Как горит твой алый камзол,
Как сверкают милые очи,
Я покину родимый дол,
Я уйду от лобзаний ночи.
Так давно я ищу тебя
И ко мне ты стремишься тоже,
Золотая звезда, любя,
Из лучей нам постелет ложе.
Ты возьмешь в объятья меня
И тебя, тебя обниму я,
Я люблю тебя, принц огня,
Я хочу и жду поцелуя.
*
Цветы поют свой гимн лесной,
Детям и ласточкам знакомый,
И под развесистой сосной
Танцуют маленькие гномы.
Горит янтарная смола,
Лесной дворец светло пылает
И голубая полумгла
Вокруг, как бабочка, порхает.
Жених, как радостный костер,
Горит могучий и прекрасный,
Его сверкает гордый взор,
Его камзол пылает красный.
Цветы пурпурные звенят:
«Давайте места, больше места,
Она идет, краса дриад,
Стыдливо-белая невеста».
Она, прекрасна и тиха,
Не внемля радостному пенью,
Идет в объятья жениха
В любовно-трепетном томленьи.
От взора ласковых цветов
Их скрыла алая завеса,
Довольно песен, грез и снов
Среди лазоревого леса.
Он совершен, великий брак,
Безумный крик всемирных оргий!
Пускай леса оденет мрак,
В них было счастье и восторги.
*
Да, много, много было снов
И струн восторженно звенящих
Среди таинственных лесов,
В их голубых, веселых чащах.
Теперь открылися миры
Жене божественно-надменной,
Взамен угаснувшей сестры
Она узнала сон вселенной.
И, в солнца ткань облечена,
Она великая святыня,
Она не бледная жена,
Но венценосная богиня.
В эфире радостном блестя,
Катятся волны мировые,
А в храме Белое Дитя
Творит святую литургию.
И Белый Всадник кинул клик,
Скача порывисто-безумно,
Что миг настал, великий миг,
Восторг предмирный и бездумный.
Уж звон копыт затих вдали,
Но вечно - радостно мгновенье!
...И нет дриады, сна земли,
Пред ярким часом пробужденья.