«Всего семь месяцев отделяет возвращение Гумилева из первого «охотничьего» путешествия по Абиссинии и чуть более трех месяцев от возвращения из свадебного путешествия с Ахматовой в Париж от второй — самой загадочной и продолжительной поездки в Абиссинию, похожей на бегство. От кого и от чего?»
«Если бы всегда в жизни действовала булгаковская формула «рукописи не горят», то данный том эпистолярного наследия Н. С. Гумилева, скорее всего, должен был открываться письмом Ане Горенко. И на всю их переписку вряд ли хватило одного тома…»
«Мы медленно восстанавливаем свою историческую память. Первая мировая война все еще остается в России без героев, без их имен, без памятников воинам, павшим в мировой войне. Памятная дата, 90-летие начала Первой мировой войны, у нас в стране впервые отмечалась в 2004 году.»
«Весной 1917 г. (после эвакуации на излечение) Гумилёв жил в Петрограде у своего старого друга — поэта и переводчика М. Л. Лозинского. Николай Степанович «искренне и наивно возмущался несобранностью, анархией в войсках, тупым мышлением.»