Содержание

Чужое

Лязг засова… Часовой у входа…
Встал и ждет. Чего? – Глухая ночь.
Вряд ли ты пришел мне дать свободу.
Не поверю! Хоть совсем не прочь…
Да, иду! Куда же? – Вниз?.. Прочь руки!
Лестница зловеще как скрипит…
Странно… Что же значат эти звуки?
Словно нынче вся тюрьма не спит…
Что молчишь? Скажи, опять допросы?
Не похоже… Вывели во двор…
Помню: задавать нельзя вопросы.
А зачем?.. Наверно, приговор
Вынесен… Да! Грузовик, солдаты…
Что? – Садиться в кузов? Вот оно!
Как матросы бедные когда-то¹,
Так и мы – на смерть… Совсем темно.
Значит, ехать далеко… Логично:
Город ничего не должен знать.
Впереди вся ночь… Ну что ж, отлично!..
Время размышлять и вспоминать.
Я совсем не удивлен? – Нисколько.
Все давно прочел в его глазах:
Он смотрел как на добычу. Только…
В этом торжестве таился страх.
Так меня он ненавидел люто,
Так хотел унизить, оскорбить!
Я не сомневался ни минуты:
Он меня не может не убить…
Что? – Подвинуться? Нас разве много?
Да, набили полный грузовик…
Неужели – всех?.. Во имя Бога,
Что творите – вдумайтесь на миг!..
На войне и то не так бездушно.
Там свои законы, братство, честь…
Убивать так просто, равнодушно!
Люди вы иль звери? Кто вы есть?
Все выводят… Скольких же на плаху?
Сколько жизней решено отнять?
Для чего? Зачем? – Из злобы, страха?
Боже! Это можно ли понять?
Никогда! Я жизни знаю цену,
Сам ее, случалось, отнимал.
Как она прекрасна и бесценна,
Всякий раз яснее понимал.
Сколько ж нас? Не верится, как много!..
Это им простить? – Я не могу!
К ним, любви не знающим и Бога,
Ненависть святую берегу.
Глупо? – Да. Что им мои проклятья,
Гордое презрение мое?
Смерть раскроет скоро мне объятья…
Ненасытно это воронье!..
Нет, не прячьте глаз! Смотрите прямо!
Им в лицо смотрите до конца!
Будьте смелы, стойки и упрямы,
Чтоб у них вдруг дрогнули сердца.
Спросите: зачем теперь бравада?
Что еще доказывать? Кому?
Я не знаю. Но уверен: надо
Гордо жить и уходить во тьму.
Вот последних вывели, наверно…
Да. Ворота жалобно скрипят…
Как же горько на душе и скверно!
Дома все, должно быть, мирно спят…
Сладких снов, родные! Скорбь и слезы
Мне бы омрачили только путь…
Светлыми пусть будут ваши грезы,
Что б и я спокойно мог уснуть…
Тронулись. Хотя бы знать, далече?
Где приют последний мы найдем?
Впрочем, все равно… Расправив плечи,
Скоро в небо ясное уйдем.
Спящий Петроград, такой знакомый!
Сколько отдано твоим ночам!
Теплой негой, сладостной истомой
Зорь июльских ты меня встречал.
Или бурей лютой ледяною…
Не всегда ты ласков был со мной.
Как красив ты нынче под луною,
Город мой печальный. Мой родной!
Улицы темны, молчат тревожно,
А в Неве купается луна…
Кто ж ее разбил неосторожно?
Там прохожий… Замер, видит нас…
Уходи! Ничем нам не поможешь,
Только душу обожжешь навек
И забыть теперь уже не сможешь…
Уходи скорее, человек!
Убежал, крестясь… Я тоже видел
Жуткий поезд смертников в ночи.
Как я их тогда возненавидел!..
Тише, сердце глупое, молчи!
На пороге смерти чувствам этим
Места нет в душе. В свой срок и час
Все мы за грехи свои ответим,
И Всевышний сам рассудит нас…
Интересно, много ли осталось
Времени, отпущенного нам?..
Лунная дорожка разметалась
Серебристой крошкой по волнам,
Небо ясно, словно мы на юге.
Город, это дар прощальный твой?
Я люблю сегодня даже вьюги
Ледяные над твоей Невой!
Город мой, суровый и надменный,
Выросший на поте и крови,
Нет тебе судьбы обыкновенной!
Нет спасенья от твоей любви!
Я в душе храню твои заклятья,
Древних капищ хмурую зарю…
Не всегда тебя умел понять я,
Но сейчас за все благодарю!
Павший бастион угасшей веры,
Оскверненный мрамор и гранит…
Знаю, Бог воздаст мне полной мерой
И в тебе навеки сохранит.
Что ж, прощай! Вернее, нет – до встречи!
Скоро я в иных мирах проснусь.
Но на землю в звуках милой речи,
В слове пламенном к тебе вернусь.
Да, мечты… Их воплощать умею –
Я всерьез их принимал всегда…
Только в горле ком, язык немеет,
Как представлю: больше никогда…
Никогда!.. Не допишу «Дракона»²,
Над строкой не заскользит перо,
Не пройдусь по улицам знакомым…
Жизнь когда-то я считал игрой.
Впрочем, почему когда-то? Знаю:
Жизнь – игра. Однако проиграть
Не готов никто. Мы вспоминаем,
Что придется камни собирать,
Только в час последний, на пороге.
Да, memento mori³ – не про нас.
Что ж, спасибо ночи и дороге.
Путь земной обдумать без прикрас
Мне пора. Точнее даже, поздно.
Бьют финал судьбы моей часы.
Утро близко, тяжелеют звезды,
Виден край рассветной полосы…
Как летят они – воспоминанья!
Анна! Анна! Видеть бы тебя!
Вот мое последнее признанье:
Ухожу, прощая и любя.
Видно, так нам суждено: без боли
Мы любить друг друга не могли.
Было счастье – пожелали воли,
А любовь в несчастье обрели.
Милая, далекая, родная…
Пусть Господь тебя благословит!
Ты заплачешь обо мне, я знаю.
То – последний дар твоей любви.
Не сказать всего – быстры рассветы
Летние, восток уж голубой…
Анна, знай: в краю, где смерти нету,
Я хотел бы снова быть с тобой.
Левушка… Хотя бы на минуту,
Хоть на миг один тебя обнять!..
На пороге смерти почему-то
Силу чувств мы можем лишь понять…
Мы с тобой и не простились толком –
Я спешил, ты чем-то занят был…
Да, обидно это и жестоко –
Вдруг понять, как я тебя любил!
Нет, еще люблю. Мой мальчик милый,
Жил я, как умел и как хотел,
В слабости своей я черпал силы,
Будь и ты всегда силен и смел!
Сын мой, что не прожили мы вместе –
И в две жизни нам не уложить!
Говорить сейчас о долге, чести,
Как собой быть, Родине служить…
Ты впитал все это с нашей кровью –
Просто не сумеешь быть иным.
Я с тобой делюсь своей любовью
В час прощанья с тленным и земным.
Сын, хотел бы дать тебе так много,
Весь огромный дивный мир открыть!..
Но, увы, осталось только Бога
В час последний за тебя молить…
Шлю тебе мое благословенье!
Знаю, ты за все простишь отца.
Ведь бывали дивные мгновенья –
Наши бились в унисон сердца.
Мальчик мой, прощай! Ты над могилой
Слезы, я прошу, не проливай.
Помни обо мне! Будь счастлив, милый!
Верь, твори, не бойся, открывай!
Так живи, чтоб не терять мгновений,
Не краснея в зеркало смотреть.
И тогда легко, без сожалений
В час урочный сможешь умереть…
Как красиво сказано! Как гордо!
Словно сам я безупречно жил…
Нет, конечно… Но уверен твердо:
С честью я Отечеству служил,
Делал, что умел, упрямо, честно,
Дар Господний не транжирил, нет…
Здесь сейчас как это неуместно –
Вспоминать о том, что я – поэт!..
Как там у Ростана: «Для поэта
Смерть от рук убийцы хороша»⁴…
Да, он прав! Теперь я понял это.
Смертью голос мой не заглушат.
Зазвучит он громче, не стесненный
Оболочкой плоти. Пусть убьют.
Но поэт неправедно казненный
Песню допоет еще свою!
Право, верил я: они умнее,
Не хотел смеяться, презирать…
Думают, власть на крови прочнее?
Что умеют – только лишь карать!
Господи! За что моей Отчизне
Выпало такое? Для чего
Столько горя, крови, столько жизней?
Милосердья дай ей Твоего!
Мудрости пошли постичь уроки,
Заблудиться не позволь во мгле!
Боже мой, у смерти на пороге
О родной молю Тебя земле!
Выпало нам всем лихое время!
Но в такую пору жизнь ценней.
Как безмерно сладко это бремя
Бесконечных неизвестных дней!..
У преддверья смерти жизнь прекрасна!
Мысли упоительно чисты…
Господи, я жил ведь не напрасно?
Так сказать не можешь даже Ты!
Я дерзал, боролся, ошибался,
Я работал страстно и любил,
Воином, скитальцем назывался…
И поэтом! Ими всеми был.
Был и есть! Еще ведь сердце бьется!
Кровь еще блаженно горяча!
Так поэт и воин засмеется,
Взгляд поймав холодный палача.
Кстати, кто?.. Нет, не совсем мальчишки.
В первый раз, похоже, лишь один…
Глупый! Ты поторопился слишком!
Лучше быть ребенком до седин,
Чем вот так – учиться ненавидеть,
Убивать, везде врагов искать…
Я хотел бы многого не видеть,
В многое желал бы не вникать…
Смотрит как! А ведь они не знают,
Кто мы, что мы… «Контра» – вот и все.
Ну и слово!.. Мальчик, всех сминает
И не разбирает колесо.
Крутится, кровавое, бесстрастно,
Пешку превращая вмиг в ферзя,
В узника – царя… Но вы не властны,
И остановить его нельзя.
Может, скоро ночью столь же ясной
Всех вас так же к смерти повезут,
И бессилен будет крик напрасный,
И свершится вновь неправый суд…
Что ж ты смотришь, мальчик? Я не в силах
На твои вопросы дать ответ.
Ты лишь начал жить. А мне могилу
Принесет пылающий рассвет…
Кажется, приехали… Как скоро!
Где мы, интересно? Лес, река…
Я давно смирился с приговором,
Я все знал почти наверняка.
Испугались, видно, не на шутку…
Что? – А, руки… Сняли цепи с нас…
Символично!.. Все ж немного жутко…
Видеть смерть воочию без прикрас –
Испытанье грозное! Впервые
Мы с ней не на равных, как в бою…
Что такое?.. Странно: часовые
В образцовом замерли строю…
Это в нашу честь? Ну что же – лестно…
Вот и солнца первые лучи.
Утро разгорается. Чудесно!
На рассвете лучше, чем в ночи…
Нет, не смейте! Руки уберите!
Сам спущусь – я жив еще пока…
Цельтесь лучше, господа, смотрите!
Чтоб уж сразу и наверняка…
Впрочем, не мальчишки – дело знают.
Ну, хотя бы в этом повезло.
Почему они не начинают?
Небо ведь уже совсем светло.
Господи, спасибо за подарок –
За такую дивную зарю!
День, похоже, нынче будет жарок…
Только я быстрее догорю…
Как играет солнце над рекою!
Эта роща чудно хороша!
Но безумной смертною тоскою
Стеснена уже моя душа…
Странно как: всю жизнь играл со смертью,
Мне грозили и свинец, и сталь…
А сегодня с этой милой твердью
Расставаться бесконечно жаль!
Закричать бы! Горько от бессилья…
С детства сам я выбирал пути,
Но теперь… Нет, вы даете крылья –
В небо бесконечное уйти…
Что такое? – А, идти. Конечно…
Сосчитать последние шаги?
Интересно, я спокоен внешне?
Я не бледен? Боже, помоги!
Воздух ароматно чист рассветный,
И прозрачно ясен небосвод…
Значит, в этой щели незаметной
Будет мой могильный скат и свод.
Рыть могилу?.. Сами почему-то…
Чтобы осознали до конца?
Впрочем, это лишние минуты…
Все рассвета ярче полоса…
Не земля, а камень! Или силы
Не осталось вовсе?.. Ну уж нет!
Со своей не справиться могилой –
Фарсовый, нелепейший сюжет!
Значит, вот как происходит это:
Долгий путь, шеренга, залпы… Что ж,
Смерть, вполне достойная поэта!
Лучше так, чем грязь терпеть и ложь…
Славно!.. Напоследок хоть согрелся –
В их застенках холодно всегда…
Как восход красиво разгорелся!
Как хорош! Взгляните, господа!..
Прекратить? – Ребята заскучали!
Понимаю! Рассвело – пора.
Начинайте! Что ж вы замолчали?
Затянулась чересчур игра…
Строиться? Как на плацу!.. Серьезно?
Ну извольте… Вот и все – финал…
Что там? – Приговор… Как смотрит грозно!
Сколько пыла! «Судьи», «трибунал»…
Право, господа, уж это слишком!
Мы не сможем оценить ваш фарс.
Для кого ж? Для этого мальчишки,
Что впервые кровь прольет сейчас?
Дочитали? Слава Богу! Длинно!..
Обойтись не могут без речей…
В скольких преступленьях мы повинны
С точки зренья этих палачей!..
Подождите! Можно папиросу
Напоследок выкурить одну?
Что, оратор, удивлен вопросом?
Ждал: просить пощады я начну?
О, спасибо! Прикурить вот нечем…
А позвольте спички? – Да, ловлю!
Что глядишь? Нет, пошлым человечьим
Страхом я себя не оскорблю!
Эх, мала закрутка! Трубку мне бы…
Жаль, не взять табак туда с собой…
Как красиво дым уходит в небо,
Словно манит, манит за собой!
Да, пора. Играет солнце в росах,
Даль рассветная совсем светла
И уже дотлела папироса…
Я готов. Командуй же, палач.
Господи, как ясно и спокойно!
Сколько раз представил этот миг…
Я, готовый смерть принять достойно,
Тайну жизни так и не постиг…
Но когда замру на смертном ложе,
Разомкнется голубая стынь…
Я в последний путь иду, мой Боже!
Отпусти грехи мои! Аминь.
Это боль? Нет, это – смерть. Так просто
Ставит многоточие в судьбе…
Кровь рекой – земля напьется вдосталь…
Господи, встречай – иду к Тебе!..


1. Имеются в виду матросы – участники Кронштадтского мятежа, происходившего в Петрограде весной 1921 года и жестоко подавленного властью. После подавления мятежа сотни его участников были расстреляны практически без суда и следствия. По воспоминаниям Н. Оцупа, они с Гумилёвым однажды ночью встретили караван грузовиков, везущих матросов на расстрел.

2. Имеется в виду «Поэма начала», первую книгу которой Гумилёв назвал «Дракон». Он успел написать только первую и отчасти вторую песни первой книги, хотя планировал масштабное произведение из нескольких книг и множества песен.

3. «Помни о смерти» – латинская крылатая фраза, которую в Древнем Риме произносили во время триумфального шествия полководцев, напоминая, что слава не делает их бессмертными.

4. Ле Бре.
Так умереть?.. Какая чепуха!
Такой большой поэт! О, как нелепо это!
Сирано.
Ты говоришь неправду. Чем плоха
Такая смерть для каждого поэта?
Э. Ростан «Сирано де Бержерак», перевод В. Соловьева

Гумилёв, конечно же, читал пьесу в оригинале. Потому я себе позволила не давать точной цитаты. Тем более в русских переводах этот момент переведен очень по-разному.