Гумилёв
I
Я — солдат. Я жесток. И в ранце
Я ношу не салонность строк,
А разбуженные пространства
И горячую пыль дорог.
И мальчишек своих безгрешных
Я учу понимать стрелков
И уметь оставлять черешни
Под подошвами башмаков.
II
Его — с мороза не узнали.
За ней — шептал весь первый ряд,
Когда в притихшем старом зале
Звенели стеклышки подряд!
А были дни и ночи длинны,
Растягиваясь на года.
Но по-мальчишески невинно
Стоял он в здании суда.
Курили много и нервозно,
Поэт размеренно читал.
И вдруг сказал, что слишком поздно
Сегодня возвращаться в зал.