Перед зарей
Я проснулся ночью пред бедою:
Колдовал над Русью темный Блок,
Футурист, с квадратною скулою,
Труп в кабак насиловать волок,
Сипло ржал частушки Маяковский,
Предлагал Вертинский кокаин,
А жестокий смех сатириконский
Раздавался жалостно один.
И не слышны были Гумилева
“Золотые, мерные” стихи,
Потому что “огненное Слово”
Он вливал в дырявые мехи.
Ночь плыла над Северной столицей...
Двадцать лет не наступал рассвет.
Должен был вторично разразиться
Шквал войны, — разгромов и побед, —
Чтобы тень Христова наклонилась
Над безбожной русскою землей,
Чтоб, из кровью залитой могилы,
Встал поэт — воитель и герой.
Это он украсил коммунарам
Грудь кутузовской большой звездой,
Всероссийским пропылал пожаром,
Протрубил тревожною трубой.
И теперь, когда пред миром новым
Русь стоит в раздумье роковом,
За предтечею — за Гумилевым —
Кто войдет в наш оскверненный дом?
Кто протянет руку чрез обвалы,
С Пушкиным наш век соединит?
Кто славянством сдвинутые скалы
В однородный сплавит монолит?