Любовная треуголка
I. Гумилёв-Ахматова-Модильяни
Как же вы жили,
грустные дети —
Коля и Аня?
Анино сердце —
через столетье —
всё модильянит.
Коля воюет —
с немцами, львами,
властью и болью…
Встретятся дети
где-то под сердцем
мудрого Бога.
Боженька старый
скажет: ну что ж вы,
дети, так жили?
Милостью Божьей,
честью и раем
не дорожили?
Аня заплачет,
Коля заплачет,
лишь Амедео
В гордом молчаньи
выйдет из рая —
в пропасть — налево.
II. Бог, Анна и Амедео
…а Ты, чей грозен лик,
что делал Ты, когда
свеча в ночи едва
встречалась с тонким ликом
той, что была нага
и счастливо пьяна
художником одним,
парижским прощелыгой?
лишь имя да слова,
глаза и карандаш,
и гибкости её
завидовали руки,
объятая огнём
бикфордова строка
улики все сожжёт,
но сохранятся звуки
чтоб обмануть Его
чьи маски примерять
он заставлял тебя,
художник Модильяни?
но всё ж её черты
сквозь камень проступать
начнут чрез сотню лет
и отразятся в Анне
III. Модильяни — Ахматова
Здравствуй, любовь моя, красный цвет!
Я за тебя заложил бы душу,
Только такого заклада нет,
Чтобы любовью я не разрушил…
«Песнь Мальдорора» тебе прочту —
Ты же всё знаешь про нас с тобою…
Хочешь, шагнём с тобой за черту —
В адское счастье чужого горя?
Нет? Занавеска на том окне
Корчится в судорогах солёных…
Не говори о разлуке мне!
Здравствуй, печаль моя, цвет зелёный…
IV. Разговор Анны и Николая
поздней осенью
— Коля, Коля, Николай,
кого хочешь выбирай.
Только, милый, не меня.
Не прожить со мной ни дня.
— Ох, не знаю! Маша, Лиза,
Оля, Леночка, Лариса…
Всех немножечко любя,
выбираю всё ж — тебя!
— Гумми, Гумми, Николя,
Сиди дома, не гуляй.
В Африке есть Бармалей —
Он глотает Николей.
— Что ты, Аннушка, не плачь!
Я отважен и горяч.
Знаешь, что страшнее львов? —
Это книги мёртвых слов.
— Коля, Коля Гумилёв!
Тяжела твоя любовь.
Львов стрелял, но сын наш — Лев.
Берегись, мой Гумми-лев!
— Аня, Аннушка, скажи,
Чем нас век приворожил?
Кто — в могиле, кто в петле…
Грустно, Аня, на земле.