Имр эль Каис: поэт-изгнанник, бродячий царь
В арабской литературной традиции Имр эль Каис (варианты имени в русской транскрипции: ‘Амруль Каис, Имру уль-Кейс, Имруулькайс, Имрулькайс, Имру’ Аль-Кайс) считается лучшим поэтом доисламской эпохи.
Родился я к востоку от Йемена
В семействе Годжра, Киндского царя.
Но слишком дорогим я стал народу
И должен был бежать, и много лет
Ел хлеб чужой и пил чужую воду,
Перед чужим шатром шептал привет.
Я сделался поэтом, чтоб ласкали
Меня эмиры, шейхи и муллы,
И песни, мною спетые, летали
По всей стране, как римские орлы.
И как-то вечером на состязаньи
Певец из племени Бену-Ассад
(Как ненавистно мне это названье!)
Запел и на меня направил взгляд:
«Был Годжр из Кинда воин очень сильный,
И сильно плачет Годжрова жена…».
Я понял все, увидел столб могильный
И умертвил на месте крикуна,
Домой я моего погнал верблюда
И мчался восемь дней и наконец
Увидел: вместо башен камней груда,
Обрывки шкур в загоне для овец.
Тогда я, словно раненая птица,
К Константинополю направил путь.
Я думал: Кесарь может согласиться,
Несчастному поможет как-нибудь.
Шесть тысяч копий, да четыре луков,
Да две людей, приученных к мечу,
Да сколько надо для отрядов вьюков,
Я попросить у Кесаря хочу.
<…>
С тех пор как я, бродяга безрассудный,
Узнал о том, что мой отец убит,
Я вечно слышу сердцем голос чудный,
Который мне о мщеньи говорит.
И этот голос, пламенем пропитан,
В толпе и битве заглушил бы всех,
Как будто тот, кому принадлежит он,
Одет в броню и леопардов мех.
Я клялся не носить духов в фиоле,
Не есть свежины и не пить вина,
И не касаться женщины, доколе
Моя обида не отомщена.
Н. Гумилев «Отравленная туника»
«С корнями всей земли мои сплетались жилы…»
اِمرؤ القيس بن حجر بن الحارث الكندي.
Его стихи — это повесть о жизни сильной личности, это воспоминания, выражающие порыв мятежной натуры; вместе с тем это стон страдающей души, которую терзают боль и сожаления.
Омар Фахури,
ливанский писатель первой половины ХХ века
В арабской литературной традиции Имр эль Каис (варианты имени в русской транскрипции: ‘Амруль Каис, Имру уль-Кейс, Имруулькайс, Имрулькайс, Имру’ Аль-Кайс) считается лучшим поэтом доисламской эпохи. Общепризнано, что он внес большой вклад в становление и развитие классической арабской поэзии, в частности жанра касыды1, и впервые подчинил арабское стихосложение строгим правилам.
Этот условный портрет Имра сделан через века — и, конечно, без всякой связи с реальной его внешностью
Кроме того, Имруулькайсу принадлежит первенство в описательной лирике арабской литературы. Описание женщин, ночи, чувств автора неразрывно связано с окружающей его средой. Сравнение возлюбленной и яйца, коня и страуса, ночи и тигра — вот мир поэта, насквозь пропитанный пустыней и путешествиями.
В знаменитой поэме Имра эль Каиса «Муалляка» большая часть текста посвящена любовной лирике. Автор вспоминает и описывает свои любовные похождения с необычайным трепетом и сожалением. После этого в картине произведения появляется мотив одинокой бесконечной ночи, выход из которой безмерно далек и возможен лишь утром, когда конь и его всадник рассекают просторы пустыни. Реалистичное описание коня, его достоинств и скачки стало классикой арабской литературы.
Исполнение цикла касыд «Муалляка»
Не только позднейшие исследователи и теоретики литературы наградили Имруулькайса титулом «царя поэтов» доисламской эпохи. Современники, даже собратья — соперники по ремеслу2, также не скупились на хвалы ему, а поздние подражатели беззастенчиво пользовались его именем3.
Сам пророк Мухаммед, который тоже был блистательным стихотворцем, хорошо знал творчество Имра эль Каиса и называл его «превосходнейшим из всех поэтов», их главой. И в то же время один из хадисов пророка именует Имра «вождем отряда поэтов, идущих в Ад в Судный День».
Кем же был этот певец жестокого и прекрасного мира аравийской пустыни? В каких пейзажах, каких событиях и встречах черпал он вдохновение и темы для своих стихов?
Разобраться в этом воистину не просто. Личность, жизнь, деяния Имра эль Каиса окружены множеством легенд.
Еще в первой половине ХХ века европейские ученые высказывали сомнения в самом существовании поэта, указывая на то, что установленных фактов его жизни в разы меньше, чем мифов и преданий, связанных с его именем.
Сегодня сомнений в реальности Имра эль Каиса уже нет — пестрая мозаика многочисленных разноголосых свидетельств с трудом, но складывается в портрет личности неординарной и сложной, оставившей в истории доисламской Аравии яркий след.
Однако, рассказывая о жизни Имруулькайса, практически невозможно отделить факты от легенд и вымысла — настолько прочно все смешалось в этой странной судьбе. Так что перед нами развернется история, более похожая на сказку из «Тысячи и одной ночи».
«Мой ум созвучьем рифм излишне перегружен…»
Имр эль Каис (настоящее имя Хундуж) был младшим сыном4 Годжра (по другой транскрипции — Худжра) ибн Хариса Аль-Кинди — царя5 из рода6 основателей Киндского царства.
Род поэта, как и он сам, окружен легендами. По преданию, его прадед Харис получил прозвище «экиль аль-мирар» — «поедающий горечь» из-за пророчества уведенной в плен его жены Амру ибн Аль-Хубуля: «Я за (спиной) мужчины, губы которого подобны губам верблюда, поедающего горечь. Он возьмет шею твою». Пророчество сбылось, и Харис отбил у Амра свою жену, убив его. Матерью же поэта, по преданию, была Фатима ибн Рабиаа, сестра Мухалхиля ибн Рабиаа, великого аравийского поэта и воина начала VI века.
Родился Имр около 500 года. О его детстве ничего не известно. Можно лишь предполагать, что вырос он в Гамре7 — столице Кинда, в богатой простоте, свойственной царским дворцам того периода, и получил традиционное для своего происхождения воспитание: обучался воинскому искусству, игре на музыкальных инструментах, вероятно, языкам, бывшим в ходу в римском мире. Стихи Имруулькайс писал на родном наречии, однако история его странствий позволяет с уверенностью заключить, что он знал греческий, возможно, фарси и арамейский языки.
Жизнеописание Имра традиционно начинается с его конфликта с отцом.
Согласно преданию, Годжр был человеком суровым, ревностным блюстителем традиций, и ему не нравился разгульный образ жизни сына, его независимый характер, чрезмерная увлеченность поэзией и любовными приключениями.
Согласно первой версии, Имр осмелился посягнуть на одну из жен или наложниц отца, за что Годжр в гневе приказал выколоть сыну глаза и убить его, но потом смягчился и ограничился изгнанием.
По другой версии, гнев Годжра был вызван кутежами сына, его независимым нравом и увлечением поэзией, которую царь считал занятием, недостойным царевича. Предания утверждают, что Годжр безуспешно пытался подчинить сына своей воле, даже послал его пасти баранов, дабы унизить, запретил ему «изрекать поэзию».
Ответом на запрет последовала строфа Имруулькайса «Не благословенны ли Вы утром…», после которой отец прогнал сына.
«По земле безжизненной скитаюсь, по пескам кочую без дорог…»
Изгнанный царевич, получивший с этих пор прозвище, которое вошло в историографическую традицию: «поэт-изгнанник», стал вести кочевой образ жизни, бесшабашно растрачивая свое достояние, согласно историографу Аль-Асфахани, устраивая пиршества «на каждой стоянке».
По преданию Имр отличался щедростью, доходящей до безрассудства, что, наряду с даром красноречия и необычайным обаянием, привлекало к нему людей.
Об этом периоде жизни поэта также мало что известно, можно лишь догадываться, что он был полон приключений — любовных, охотничьих и военных, о которых Имр рассказывает в своих стихах. Некоторые из этих авантюр стали легендами и нашли отражение как в исторических текстах, так и в литературных произведениях. Многие сочинители последующих поколений черпали вдохновение в многочисленных историях странствующего царевича.
Неутомимый и жадный до впечатлений, Имруулькайс не задерживался долго на одном месте, участвовал в военных походах союзных Кинду племен, поэтических состязаниях при дворах аравийских властителей, с торговыми караванами кочевал по пустыне вслед за очередной любовью или в поисках заработка.
Судя по всему, поэт успел объехать практически всю Аравию; вероятно, бывал в Римской Африке и Палестине.
«Душу живую несчастия не сокрушат, в лучшее верит она и надеяться вправе…»
Переворот в жизни Имра произошел с известием о гибели отца и разорении его дома.
Согласно исследованиям, Годжр всячески старался укрепить власть Кинда в Аравии и часто воевал. Наиболее непримиримыми его врагами было племя Бену (или Бану) Асад. По сообщениям историка аль-Кельби, Годжр подчинил его и обложил данью. Бену Асад подняли восстание, но были разбиты войсками Годжра и согласно его приказу переселились в Тихаму8. Они покорились, но через несколько лет вернулись с большим союзным войском, разбили армию Годжра, убили его самого и разграбили его дворец.
По подсчетам историков, произошло это примерно в 529 году.
О судьбе прочих членов семьи Годжра не известно ничего. Можно лишь предположить, что братья Имра погибли в бою или, согласно обычаям того времени, были казнены по приказу вождя Бену Асад; дочерей, жен, наложниц постигла, вероятно, обычная судьба пленниц — стать трофеями победителей.
По другой версии, семье Годжра удалось спастись, некоторые источники утверждают даже, что Имр, узнав о несчастье, воссоединился с ними, и они все вместе спасались от преследования и пытались вернуть утраченное достояние9.
Впрочем, ни один из источников не упоминает о ком-либо из семейства Годжра, помимо Имруулькайса; из всех рассказов следует, что он действовал один, когда боролся за возвращение киндского престола.
Согласно легенде, когда Имру сообщили о падении Гамры и гибели отца, он находился в йеменской земле Дамун и пировал с друзьями.
Услышав о случившемся, он воскликнул: «Потерял он меня в детстве моем и возложил на меня кровь свою в зрелости моей! Да не будет пробуждения сегодня, и не будет опьянения завтра: сегодня вино, завтра — дело», после чего продолжил пиршество.
Согласно другой версии, Имр, когда ему сообщили о гибели отца, пил вино и играл в кости. Он не стал прерывать игру, лишь воскликнул:
«Сперва мой отец досадил моей юности, а теперь обременил мою старость кровной местью. Нынче долой трезвость, а завтра долой хмель. Нынче вино, а завтра будь что будет».
После этого Имр пировал еще семь ночей, а, протрезвившись, поклялся: «Я не буду пить вино и касаться женщины, пока не убью сто человек из племени Бену Асад и в качестве трофея не отрежу волосы с их голов…»
По другим источникам, клятва Имра формулируется несколько иначе: «…не буду есть мяса и пить вина, не буду умащать себя, не буду касаться женщины и мыть головы, пока не осуществлю кровную месть за отца».
Так или иначе, будучи человеком действия, Имр тут же приступил к выполнению задуманного и стал искать способы отомстить и вернуть себе престол.
Он кочевал по Аравийскому полуострову, спасаясь от преследований врагов (которых у него, как и у его отца, было более чем достаточно), пытался собрать войско и заручиться поддержкой многочисленных родственников и союзников.
Именно в этот период он получил свое второе, вошедшее в историю и легенды прозвище «бродячий царь»10.
С решением Имра мстить за отца связан еще один любопытный эпизод, ярко его характеризующий. Одна из легенд рассказывает, что Имр перед походом на Бену Асад решил обратиться к оракулу и отправился для гадания к идолу Табала. Трижды он задавал вопрос и трижды вытаскивал стрелу, призывающую его отказаться от войны.
Согласно свидетельствам, взбешенный Имруулькайс сломал стрелы и отхлестал идола по щекам их обломками со словами: «Если бы был убит твой отец, ты бы мне не воспрепятствовал».
В вопросе о том, насколько успешно Имру удалось исполнить данную клятву, различные источники и легенды также расходятся.
Одни свидетельства утверждают, что он, заручившись поддержкой племен Химйяр и Мазахдж, разбил войско Бену Асад, убив главу племени. Но скоро покровитель племени Бену Асад аль-Мунзир вступил в войну против Имра, начав его преследование. Оставшись без поддержки племен-союзников, Имр был побежден и бежал в Константинополь.
По другой версии, Имр несколько раз собирал войска и организовывал походы на Бену Асад, но всякий раз терпел поражение и вынужден был спасаться от преследования, интриг и наемных убийц. В конце концов, оставшись без союзников в Аравии, он решил просить помощи у императора Византии.
Некоторые предания поэтически описывают это путешествие Имруулькайса в Константинополь, повествуя, как он, преследуемый и гонимый, без денег, с величайшими опасностями через всю Аравию и Малую Азию добрался до столицы Византии.
Возможно, все было именно так. А может быть, Имр достиг столицы империи без особенных трудностей на борту какого-нибудь торгового судна, курсировавшего между Александрией и древним Византием, или пришел с торговым караваном…
Так или иначе, Имр оказался в Константинополе, где его неутомимая судьба совершила последний крутой вираж.
«В этих землях не внемлют призывам моим — или я разговаривал с глухонемым?..»
История жизни поэта при дворе византийского басилевса еще более запутанна и гипотетична, чем предыдущие части его биографии. Арабские, византийские, даже персидские источники зачастую прямо противоречат друг другу в описании одного и того же события.
По одним свидетельствам, Имр уже в 530 году получил помощь от императора Юстиниана I, разбил союзное войско Бену Асад, воцарился в Кинде, а потом по воле римского властителя разделил владения между сыновьями и вновь приехал в Константинополь, чтобы получить назначение наместника Палестины.
Другие источники рассказывают, что Имр был принят императором, назначен наместником Северного Хиджаза, но вскоре вынужден был бежать из Константинополя, спасаясь от гнева властителя, заподозрившего его в государственной измене.
Третьи свидетельства утверждают, что Юстиниан по просьбе князя Гасснского, командовавшего войсками империи на границе Сирии, сам послал за Имром, намереваясь воспользоваться его услугами для защиты границ Византии от персов. Историографы полагают, что Имруулькайс охотно принял приглашение, намереваясь с помощью императора вернуть себе престол, но так и не получил обещанного назначения.
Эта версия имеет под собой основания, так как Киндское царство граничило с Византией и, соответственно, входило в сферу ее интересов в Аравии. Кроме того, в намерения Юстиниана могло входить использование имени, происхождения и связей Имра для стабилизации ситуации в Йемене, где за несколько лет до гибели Годжра (в 525 году) погиб ставленник императора Ириат, командовавший карательным походом против Зу Наваса — йеменского царя, исповедавшего иудаизм и притеснявшего христиан11.
Все свидетельства о жизни Имруулькайса в Константинополе сходятся в одном: будучи принят Юстинианом благосклонно, поэт затем утратил его доверие и был приговорен императором к смерти12. Но опять-таки в источниках нет ясности и согласия в вопросе о причинах перемены отношения властителя к поэту.
Согласно одним свидетельствам, Юстиниан или кто-то из его окружения заподозрил в Имре агента персов, и тому якобы нашлись подтверждения13. Таким образом, царевич был обвинен в государственной измене, что автоматически влекло за собой смертную казнь.
Другие источники утверждают, что Имр был оклеветан перед императором посланцем племени Бену Асад — обвинен в ереси и различных преступлениях. Но эта версия не объясняет, почему Юстиниан, достаточно полно и точно осведомленный о положении дел в Аравии и о давней вражде между Киндом и Бену Асад, так легко поверил клевете.
Наиболее распространена романтическая версия, согласно которой Имр вызвал гнев императора, соблазнив его дочь.
Эту легенду с удовольствием повторяют и арабские, и византийские историографы.
Но доподлинно известно, что детей у Юстиниана не было. Таким образом, остается неясным, кто скрывается в источниках под именем «дочери басилевса». Возможно, это дочь какого-нибудь византийского сановника, служившего Юстиниану и пользовавшегося его покровительством, или же дочь властителя какой-нибудь территории, входящей в состав империи. Девицы столь высокого происхождения вполне могли принадлежать к «дому императора» и номинально считаться его дочерями. Соблазнение и лишение чести любой из них не только наносило личное оскорбление властелину, но и могло серьезно нарушить какие-либо его планы.
Учитывая неутомимость Имра в поиске любовных приключений, его независимый характер и разницу нравов византийцев и арабов той эпохи, вполне можно принять эту версию…
Впрочем, рациональное зерно, вероятно, есть во всех трех гипотезах.
Во всяком случае, ясно одно: по каким-то причинам Имруулькайс не смог или не захотел служить Юстиниану и Византии, за что поплатился жизнью.
«О, если бы родным пересказать могли б, как на чужбине я, покинутый, погиб…»
Удивительное согласие царит в источниках, когда они рассказывают о смерти Имра. Согласно всем свидетельствам, поэт погиб от отравленной туники — коварного дара Юстиниана.
Смерть поэта, как и жизнь, окружена легендами.
Предания утверждают, что она была жестокой и мучительной: яд вызвал длительную тяжелую болезнь, от которой все тело Имруулькайса покрылось гнойными нарывами. Отсюда еще одно прозвище Имра: «Зу ль-Курух» — «покрытый язвами».
Также в легендах говорится о том, что поэт чувствовал приближение кончины и на смертном одре слагал стихи, полные горечи, сожаления и тоски по родине, куда ему не суждено вернуться.
Увы, в этом Имр оказался прав. До сих пор не ясно, куда и зачем он ехал, когда яд из императорского подарка поник в его кровь. Но, измученный, невыносимо страдающий, Имруулькайс тщетно мечтал увидеть милые сердцу пески Аравии. Он добрался только до Анкары, где и нашел свое последнее пристанище.
Произошло это около 540 года.
«Разве, любовью влеком, не седлал я коня, трепетных дев не ласкал, чьи браслеты бряцали?..»
О личной жизни Имра нам известно много и в то же время доподлинно не известно ничего. Его стихи полны описаний его любовных приключений, о которых он повествует зачастую с удивительной педантичностью. Однако большинство этих рассказов — о так называемых «запретных связях» и тайных союзах.
Что же касается семьи Имра, то о ней до нас не дошло ничего, кроме легенд.
Согласно одной из них, он поклялся жениться на той, кто ответит ему о «восьми, четырех и двух».
Разгадка этой загадки последовала из уст случайной спутницы в ночи, которую и сосватал Имруулькайс: «Восемь — это соски сучки, четыре — вымя верблюдицы, две — груди женщины».
Собрав махр14, Имр отправил к стоянке невесты раба, который растратил половину подарка. Приняв его, она просила передать хозяину следующие слова:
«Отец мой удаляется, будучи рядом, и бывает рядом, будучи далеко; и мать моя разрывает одну душу на две; брат же мой пасет Солнце; Ваше небо порвалось, а два сосуда опустели».
Из этого сообщения Имр узнал как о готовящемся на него нападении отца невесты, так и о растрате махра.
Существуют другие версии, из которых следует, что Имр был женат на женщине из племени Тайй по прозвищу Умму Джундуб, которая, впрочем, ушла от него к другому поэту, Алкаме ибн Абду, после семейного конфликта.
Конечно же, у столь неутомимого почитателя женской красоты были дети. Но Имр не оставил им в наследство ничего, кроме имени и судьбы быть потомками бродячего царя-поэта. Вероятно, это бремя оказалось слишком тяжко для них, ибо о потомках Имруулькайса умалчивает история.
Всё в мире покроется пылью забвенья,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.
Фирдоуси
Есть арабское изречение: «Жизнь человека подобна слезинке на щеке Аллаха». Простая мудрость этих слов напоминает нам о хрупкости всего земного — жизни, славы, памяти.
Но говорят также: «Человек бессмертен, пока его помнят».
Имр эль Каис — поэт-изгнанник, бродячий царь — мечтал о славе и жил, добывая славу. Он не оставил после себя ни царства, ни великих завоеваний, саму его жизнь беспощадное время так занесло песком забвения, что спустя полтора тысячелетия мы по крупинкам собираем воедино его судьбу.
Но пусть пустыня скрыла под песками руины Гамры, пусть канули в Лету род Худжра и величие Киндского царства…
До сих пор читают на многих языках вдохновенные строки Имруулькайса, воспевающие красоту, смелость, доблесть и любовь, до сих пор на стоянках у костров звучат рассказы о его подвигах, пирах и приключениях.Это ли не бессмертие?
____
1. Касыда — самый «высокий» и устойчивый жанр арабской и вообще ближневосточной лирики. Название происходит от глагольного корня, означающего «направлять(ся) к цели», вероятно потому, что поэт здесь ставит определенную цель и должен идти к ней установленным путем. Целью бывает прославление или порицание племени (своего и чужого), позже восхваление покровителя и выпрашивание подарка. Есть касыды, где центр тяжести — самовосхваление или дидактическая сентенция. Таким образом, термин «касыда» покрывает собой оду, сатиру-инвективу и отчасти элегию, непременно значительной длины. Канонический план касыды делится на 5 частей. Отдельные части касыды редко связаны переходами; они самостоятельны и пишутся отдельно. Целое объединяется тематически (очень слабо) мотивом поездки и т. д., образовано единой рифмой и единым метром всей касыды, иногда в сотни строк.
2. В средневековой Аравии стихосложение было ремеслом, многие поэты состояли на службе у правителей или жили за счет побед в поэтических состязаниях, весьма распространенных на арабском востоке.
3. Поэтому до сих пор точно не установлено количество подлинных произведений Имра эль Каиса, дошедших до нас.
4. «Младшим сыном» Имр в различных источниках называется традиционно, хотя никаких упоминаний о его братьях и вообще количестве детей в семье Годжра нет.
5. В начале V века племя Кинда с помощью химьяритских царей подчинило племена Центральной Аравии и образовало государство в центральной части Аравийского полуострова с центром в Йемаме и Бахрейне.
6. Согласно исследователям, первым царем династии, к которой принадлежал Имр, был его прадед Харис (425—458 гг.).
7. Перевалочный пункт и город, находившийся в центральной части Аравийского полуострова в двух днях пути от Мекки.
8. Приморская пустынная равнина на юго-западе Аравийского полуострова на территории Саудовской Аравии и Йемена.
9. Все источники в один голос настаивают на бесспорном праве Имра занять престол Кинда после гибели отца. Это значит, что его братья действительно погибли все до единого или же Имр был все-таки не младшим сыном Годжра.
10. Использование царского титула указывает на то, что право Имра на престол не вызывало сомнения ни у кого, даже у врагов. На арабском востоке, где всегда были очень аккуратны со словами, человек не мог именовать себя царем, не имея на это очень веских оснований.
11. В 523 году Зу Навас предпринял военные действия против христиан Наджрана, чтобы принудить их к принятию иудаизма. Тех, кто отказался сделать это, бросили живыми в глубокий ров, где были разведены костры.
12. Был ли этот приговор официальным или заочным и тайным, также неясно. По одним свидетельствам, Имр бежал из Константинополя, спасаясь от гнева Юстиниана, то есть знал о нависшей угрозе, по другим, он покинул столицу Византии, будучи уверенным в благосклонности и дружбе императора. Если принять за правду излагаемую ниже общепринятую версию гибели Имра, то логичнее предположить, что Имр не знал о перемене отношения императора к нему.
13. Некоторые источники утверждают, что Имр был наместником острова Тейран в Акабском заливе, входившего в состав Сасанидской державы.
14. Махр — свадебный подарок невесте. Одно из обязательных условий для заключения брака. Выплата махра может быть отсрочена по договоренности после свадьбы. В случае развода махр остается у жены.