Содержание

О Гумилёве... / О творчестве

Дан анализ онимов и художественно-поэтических средств, использованных русским поэтом Серебряного века Н. С. Гумилёвым в произведениях, посвященных Африке, и, несомненно, дополняющих представления о континенте в русском языковом сознании.

Судьба поэта и писателя Н. Гумилёва оказалось тесно связанной с Африкой. Мечта увидеть загадочные, нецивилизованные страны завладела им с юношеских лет. Что это — мальчишеское стремление к приключениям? Почему именно Африка? Обычно считают, что Н. Гумилёв стремился только к экзотике. Но В. Брюсову он объяснил свое тяготение к дальним странам по-другому: «...думаю уехать на полгода в Абиссинию, чтобы в новой обстановке найти новые слова» (Бронгулеев 1988: 89).

Такой интерес к черному континенту стимулировали и события в Африке на рубеже XIX-XX вв.: на самом ее юге шла англо-бурская война. Она вызвала необычайно широкий отклик в России. Многие российские граждане были активными участниками этой войны. Таким образом, поиск новых слов, новых образов через новые испытания — вот цель пребывания поэта в Африке.

Отчуждение от «нормального» европейского быта увело поэта на эту загадочную, малоизведанную европейским человеком землю. Здесь страсти кипели по-настоящему, и здесь поэт нашел то, что искал: ощущение полноты жизни, наслаждение опасностью, первобытную сочность красок и чистоту звуков.

Тема Африки начинается в сборнике «Романтические цветы»: «Гиена», «Ягуар», «Невеста льва», «Жираф», «Озеро Чад». Далее африканская тема как бы затухает, это продолжается до поэмы «Мик», которая имеет подзаголовок «Африканская поэма», а затем появляется книга «Шатер», полностью посвященная Африке.

Последовательность расположения африканских стихов Н. Гумилёва имеет свою логику. Каждое стихотворение — это степень познания поэтом загадочного континента: в начале — это ассоциации, которые вызывает увиденное у русского человека: «Гиена», «Ягуар», «Невеста льва» (образ льва), «Жираф».

По мере продвижения вглубь континента у поэта складывается более глубокое впечатление об увиденном: это целые страны, народы, населяющие Африку, культура африканских племен. Соответственно, появляется новый цикл стихов «Шатер», подробно рассказывающий об африканском путешествии поэта: «Судан», «Абиссиния», «Галла», «Сомали», «Дагомея», «Либерия», поэма «Мик».

Таким образом, мы можем по названиям стихотворений составить географию путешествия Гумилёва. Случайны ли эти топонимы? Ведь из 12 стихотворений, входящих в цикл, 7 озаглавлены географическими именами. Как известно, топонимия предназначена для фиксирования местоположения объекта в реальном пространстве, ее адресность является более важной функцией, чем номинативно-выделительная. Регулярно употребляемые топонимы
входят в ядро ономастического пространства (Супрун 2000:152-153).

Учитывая вышесказанное, можно определить данные названия-топонимы как ядро художественного текста. Автор не только стремится акцентировать внимание на месте действия, но и ассоциативно подготовить читателя к восприятию поэтического текста, тех событий, о которых пойдет речь в произведении. Эти топонимы выступают в качестве ономастического фона, в самих названиях заключены символы Африки — Сахара, Судан, Абиссиния и т. д. Если название материка — Африка — является ономастическим ядром, то вышеперечисленные топонимы входят в его околоядерное пространство.

Раскрыть образ-символ, заключенный в названии стихотворения, помогают художественно-поэтические средства. Это, прежде всего, метафоры. В основу метафоры заложено сравнение. Она может выполнять две функции: характеризации и номинации (Беренкова 2006:234).

В нашем случае метафоры носят сопроводительный, вспомогательный характер. Они помогают раскрыть образ-символ, заключенный в названии. Так, Красное море — это «акулья уха», «беспокойное», «негритянская ванна», «песчаный котел»; Сахара — «пылающая», «юная», «золотой океан», «золотые песчаные дюны»; Абиссиния — «колдовская страна», «отдыхающая львица», «песчаная страна», Судан — «огромный ребенок», Дагомея — «черное солнце страны».

Тем самым создается образ континента, полного загадок и опасностей и, вместе с тем, сказочного, колдовского. «Исполинская груша» — таким видит его поэт.

Метафоры окрашивают образ Африки в огненно-золотой цвет — цвет бурлящего, воинствующего Черного континента.

Помимо названий-топонимов, географические имена встречаются внутри самого текста. Это названия африканских городов: Харрар, Аксум, Тигрэ, Сенаара, Габиш, Адисс-Абаба, Дире-Дауа, Сидамо, Анкобер. В основном это города, расположенные на территории современных Судана и Эфиопии (Абиссинии). Эти ойконимы несут нам дополнительную информацию о конкретном местопребывании поэта. Таким образом, мы можем по топонимам выстроить своеобразную географическую цепочку путешествия Гумилёва: Африка (континент) — страна — город. Итак, топонимы у поэта создают некое информационное пространство, которое включает минимальную информацию — название географического объекта, и максимальную информацию, которая передается художественно-поэтическими средствами языка и при помощи ассоциативных связей.

Для поэта не важно, что обозначает топоним на языке того или иного племени — ему важно, как он сам воспринимает это место. Для Гумилёва это не просто географическое название — это смысловой знак, формирующий образ. Названия стран, городов, материка, по замыслу автора, должны вызывать ассоциации. Красное море — это осьминоги, тритоны, рыбы-мечи; это богатство Африки: «...с африканского берега сотни пирог. Отплывают и жемчуга ищут вокруг».

Сахара — золотой океан — символ мощи, величия Африки, ее «бескрайности». «На покрытое волнами море в грозу, ты промолвишь, Сахара похожа». Это — «сплошной, золотой океан».

Судан — символ богатства: «...города, озаренным солнцем, словно клады в земных трущобах», «...троны из слоновой кости». Сомали — страна воинов, народ, ведущий непрерывные войны: «Под ногами верблюдов сплетение тел, дождь отправленных копий и стрел». Либерия — символ изобилия: «Берег Верхней Гвинеи богат, ...Медом, золотом, костью слоновой».

Африка — страна божественная: «Садовод всемогущего Бога сотворил отражение рая..., и в могучем порыве восторга создал тихое озеро Чад» (Судан). Так воспринимает ее Гумилёв.

Итак, как мы выяснили: подавляющее большинство из используемых ономастических средств составляют топонимы. Антропонимов в лирике Н. Гумилёва крайне мало. Они упоминаются лишь в стихотворении «Абиссиния» (Царица Савская, царь Соломон) и в поэме «Мик» (Авто Георгис, военный министр Абиссинии, Ато Гано — абиссинское имя, Менелик — абиссинский негус). Причем последние два даны автором только в примечании к поэме.

Случайно ли упоминание библейских имен? Н. Гумилёв был человеком религиозным и вряд ли стал бы всуе употреблять библейские имена и термины. Скорее всего, они упоминаются поэтом для создания образа Африки как рая, божественной страны, и эти имена можно рассматривать как цепочку имен-символов, создающих определенный фон для событий, происходящих в Африке:

Под платанами спорил о Боге ученый...
Живописцы писали царя Соломона
Меж царицею Савской и ласковым...
(«Абиссиния»).

Следовательно, библейские образы тоже не случайны, их следует рассматривать в контексте поэтического текста. Использование африканских имен минимально. И это тоже оправданно. Имена собственные в русской литературе включают в себя как внетекстовые, так и внутритекстовые ассоциации. Африканские имена для поэта лишены какой-либо смысловой, ассоциативной нагрузки. Они выступают как комментарии к основному действию текста. Так, африканская поэма названа именем главного героя — «Мик». Для автора не важно имя героя, большее значение он придает описанию уклада жизни колониальной Африки, его больше интересуют мифы, легенды, сказания загадочного континента, поэтому не случайно изобилие фольклорно-сказочных мотивов, на фоне которых происходит основное действие поэмы.

И здесь необходимо отметить еще одну особенность гумилёвских стихов об Африке: в каждом стихотворении этого цикла перед нами предстает практически весь животный мир континента. Животные в стихах И. Гумилёва являются одним из экзотических элементов его цикла, составной частью, без которой невозможно целостное восприятие многоцветия африканской культуры, ее фольклора. Ведь отличительной чертой фольклора народов Африки является архаика: мифы, сказания о животных. Мифы многих африканских народов свидетельствуют о существовании у них героя зооморфного типа, имеющего облик того или иного животного.

Африканскому фольклору присущи тотемические представления, основывающиеся на вере в наличие связи между людьми и животными. Антропоморфизация природы — главная составляющая африканского фольклора. Без нее не было бы полного представления о самобытной культуре Африки. И не случайно первые стихи африканского цикла Н. Гумилёва названы именами животных: «Гиена», «Ягуар», «Жираф», «Попугай», «Леопард»,

«Слоненок». Поэт только начинает знакомиться с Африкой. Эти животные — своего рода символы Африки и ключи к разгадке загадочного континента для молодого поэта-романтика.

При описании Африки он использует приемы олицетворения, наделяя животных человеческими способностями и свойствами: гиена — «крадется», она хитра и беспощадна; ягуар — сильный враг, «...в мускулах безумных содроганий», лев — это бог, царь, он — «солнце-зверь», жираф — «изысканный», «Ему грациозная стройность дана», верблюд — труженик, олицетворение силы, тигр — «угрюмый мавр», слон — символ мудрости и т. д.

В поэме «Мик», написанной гораздо позже, уже зрелым поэтом, эти животные являются героями африканского эпоса, которым пронизана вся поэма. У каждого животного — свое имя, зооним: Ауарис — носорог, Азо — крокодил, бегемот — Гумаре. В поэме они хранители покоя лесов, охраняют мирно спящих воинов от нашествия врагов. Как и любые сказочные герои, это собирательные образы, олицетворение добра или зла. Сравним их с героями русских народных сказок: Медведь — Михаил Иванович, Лиса — Патрикеевна, конь — Сивка-бурка и др. В поэме есть еще один герой — Дух Лесов. В русских сказках — это леший. И в африканском эпосе, и в русских народных сказках — это страж леса, хранитель его покоя. Он бывает и добрым, и разгневанным:

Взошла луна, деревня спит,
Сам Дух Лесов ее хранит...

Или:

Но был разгневан Дух Лесов
Огнем и шумом голосов, и крови запахом...

Горя, как месяц в вышине,
Явился мощный Дух Лесов...

...хоть сам могучий Дух Лесов — хранитель мой и мой покров.

Итак, мы видим, что образ Африки в поэзии Гумилёва создается большим количеством топонимов; художественно-поэтические средства, употребляемые автором, являются вспомогательными для создания сказочно-поэтического образа Черного континента. Ведь Африка в представлении русского человека — страна загадочная, сказочная, полная тайн и волшебства, но вместе с тем и реально существующая. Таким образом, поэт завещал читателю любовь к Африке:

В каждой луже запах океана,
В каждом камне веянье пустынь.

Литература:

Беренкова, М. Топонимы как единицы текста в трилогии Толкиена «Властелин колец» / М. Беренкова // Проблемы региональной ономастики: материалы Всерос. науч. конф. Майкоп, 2006. С. 234.

Бронгулеев, В. В. Африканский дневник Н. Гумилёва / В. В. Бронгулеев // Наше наследие. 1988. С. 89.

Варникова, Е. Н. К вопросу о синонимии в топонимике./ Е. Н. Варникова // Ономастика в кругу гуманитарных наук: материалы Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 2005. С. 130.

Гумилёв, Н. С. Избранное / Н. С. Гумилёв. М.: Сов. Россия, 1989.

Супрун, В. И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал / В. И. Супрун. Волгоград: Перемена, 2002.