Содержание

О Гумилёве... / О творчестве

«Мне все открыто в этом мире –
И ночи тень, и солнца свет...».

Есть литераторы, чье творчество перешагнуло века, и несмотря на разницу в возрасте, они все равно остались героями времен для последующих поколений. Так случилось и с Н. С. Гумилёвым. Несмотря на то, что он жил и творил в эпоху «серебряного века», его можно назвать нашим современником, поскольку его мир, созданный воображением художника, покоряет сегодняшнего читателя своей красотой и необычностью. У него не было шовинистических стихов, хотя он был расстрелян именно за контрреволюционную деятельность.

Для Н. С. Гумилёва 2011 год был юбилейным, и СМИ отметили это событие. Газеты и журналы пестрели заголовками статей к рождению поэта («Литературная газета», «Новый мир» (Россия), «Аргументы и факты» – Украина, «Крымское время» (Украина). Выпускались новые монографии и произведения, посвященные жизни и творчеству поэта: Ю. Зобнин «Главная тайна Гумилёва», сборник «Ваш Гумилёв» /под. общей редакцией Н. Н. Скатова/, А. Казанцева «Анна Ахматова и Николай Гумилёв. Диалог двух поэтов», E. Pacкинa и М. Кожемякин «Красная валькирия». Проводились Гумилёвские фестивали поэзии и поэтические вечера в разных странах /Украина – Киев, Севастополь, Коктебель (Феодосия), Одесса; Россия – Москва, Санкт-Петербург, Бежецк, Тверь, Омск, Кемерово; Молдова – Кишинев, но это далеко не полный список/. О Гумилёвском поэтическом фестивале написана как своеобразный отчет книга Валерии Норченко «Международный Гумилёвский поэтический фестиваль «Коктебельская весна». Снаряжались экспедиции в Африку по гумилевским маршрутам (международная экспедиция «Ковчег завета», организованная о. Фёдором Конюховым). На театральных подмостках шли спектакли, посвященные жизни и творчеству поэта: античный театр в Херсонесе /Севастополь/ – пьесы «Гондла», «Отравленная туника», театр «Пилигримы» /Москва/ – пьеса «Встречи в «Бродячей собаке». Появились даже публицистические фильмы «Гумилёв против диктатуры», в котором преподносилась новая интерпретация гибели Н. Гумилёва, может быть, несколько однобокая и не совсем приемлемая для самого поэта, и «Завещание». Но самое интересное, что СМИ по-разному осветили юбилей поэта. Некоторые СМИ показали как его жизнь и творчество в целом, так и разные этапы его самосовершенствования.

Как известно, поэт был не только духовным человеком, но и глубоко пассионарным. О роли духовности в нашей жизни, так же, как и о пассионарности, в последнее время говорят СМИ не только в Украине, но и в других странах. Данные темы можно увидеть в Интернетe, где очень доступно изложена социальная теория этногенеза, разработанная Л. Н. Гумилёвым, известным этнографом и историком, сыном поэта.

О духовности поэта рассказывается в монографии «Николай Гумилёв – поэт православия» (13), в статье «Странник духа» Ю. Зобниным (17), а также в ряде статей следующих авторов: М. В. Смеловой «Православная традиция в лирике Н. С. Гумилёва» (23), О. В. Щегольковой «Категория Божественного в лирике Н. С. Гумилёва» (31), В. Н. Климчуковой «Христианские истоки поэтических образов Н. С. Гумилёва в сборнике «Колчан»». Помимо этого, духовный этап его жизни основательно осветила газета «Православная Осетия» (Россия) в апреле 2011 г. В статье «Поэзия, рожденная христианством. Гумилев: К 125-летию со дня рождения» диакона Дмитрия Кондратьева освещается вся жизнь поэта, но с упором на духовность и веру. Украинская Православная церковь, Вознесенская епархия отреагировала на годовщину расстрела поэта статьей Романа Неумоева «Николай Гумилёв – последний солдат Российской империи». В данной статье поднимается вопрос о пребывании поэта на фронте и уделяется особое внимание гибели поэта.

Несмотря на то, что мы так подробно обращаемся к биографии Н. Гумилёва, хотим еще раз подчеркнуть, что поэтов, подобных ему в литературе «серебряного века» практически не было. Человек, который создал себя сам, этого не было не только в русской литературе, но и в мировой также. «Разве не хорошо сотворить свою жизнь, как художник творит свою картину, как поэт создает поэму? Правда, материал очень неподатлив, но разве не из твердого камня высекают самые дивные статуи?» – спрашивал Николай Гумилёв Веру Aренс в письме в июле 1908 года (5). Именно таковым, необычным, он и остался не только в памяти читателей, но и в истории русской литературы. Недаром же, самое начало своего творческого пути, гимназические годы – время общения с И. Анненским, Николай Степанович позднее отобразил в своей поэзии:

«Я помню дни: я робкий, торопливый,
Входил в высокий кабинет,
Где ждал меня спокойный и учтивый,
Слегка седеющий поэт». (3; 210).

Одной из первых проб пера явилось стихотворение «Я в лес бежал из городов», напечатанное в 1902 г. в газете «Тифлисский листок». Т.е., уже в то время поэт был связан со СМИ.

Начиная с юности, мировоззрение поэта, как и любого человека, было неоднозначным, т.е., двойственным и противоречивым. Он воспринимал себя то центром Вселенной, то самым обычным человеком, который грешен и смиренен перед Богом.

Рассуждая дальше о личности Н. С. Гумилёва, хотим отметить, что создавал себя поэт всю жизнь, постоянно работая над своим самосовершенствованием, и отображал это в своем творчестве. Ведь первоначально поэт предстал перед читателем в образе конквистадора «Я – конквистадор в панцире железном» (сборник «Путь конквистадоров», 1905 г.)

«Я – конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,
Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду» (4; 3).

Несмотря на то, что поэт никогда не издавал первый, юношеский, сборник, тем не менее данное стихотворение впоследствии было переработано и вошло в сборник «Романтические цветы» под названием «Сонет»:

Как конквистадор в панцире железном,
Я вышел в путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и безднам (4; 45).

Маску конквистадора поэт надел на долгие годы. Не зря некоторые из современников называли его «поэт-конквистадор». «Последний из конквистадоров, поэт-ратник, поэт-латник, с душой викинга, снедаемый тоской по чужбине, «чужих небес любовник беспокойный», Гумилёв – искатель и обретатель экзотики. Он очень своеобразен, необычен, богат «неожиданностями»; «сады моей души всегда узорны» – говорит он о своей узорной и живописной душе» (1).

Другой исследователь творчества поэта – Гл. Струве писал: «Поэт-конквистадор, поэт-рыцарь – эти определения Н. С. Гумилева как поэта давно стали ходячими».

Закончив гимназию, Гумилёв уезжает слушать лекции по французской литературе в Сорбонне. Он не только изучал французскую литературу, но и посещал выставки искусств, театры, литературные кафе. За время пребывания в Париже поэт выпустил три номера литературно-художественного журнала «Сириус». Хотя «Сириус» просуществовал совсем недолго, тем не менее, журнал был ценен тем, что поэт дебютировал как прозаик, опубликовав несколько собственных рассказов. Пробыв недолго в Париже, поэт предпринимает первое путешествие в Африку осенью 1908 года. Объясняя цель поездки в Африку в письме к В. Брюсову, Николай Степанович уточнил, что стремится «в новой обстановке найти новые слова», поскольку считал поэтическую деятельность самой главной в жизни. Поэту удалось осуществить такую нелегкую задачу. Впечатления от поездки в Африку легли в основу сборников «Романтические цветы» («Орел Синдбада», «Жираф», «Носорог», «Озеро Чад» и др.) и «Жемчуга» («Семирамида», «Завещание», «Ты помнишь дворец великанов»). Свое впечатление от поездки, пребывание в девственных странах, в местах, где он явился первопроходцем, поэт выразил строками:

«Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны!
И светят в прозрачной воде жемчуга».

Сказать, что для Гумилева не существовало ничего несбыточного, значит, ничего не сказать. Большинство своих мечтаний он сумел претворить в жизнь, романтические грёзы у него становились явью. Поэтому и пришел Н. Гумилёв на африканский континент не как завоеватель, а с миссией добра, как друг. Позже были еще два путешествия в Африку – в 1910 г. и в 1913г. Несмотря на то, что поэт возвратился домой, его душа осталась в Африке и это нашло отражение в его стихах:

«Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем твоим названа река,
И в стране озер семь больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна.
Я узнал, узнал, что такое страх,
Заключенный здесь, в четырех стенах…» (3;176).

Стремление к неведомому, сопряженному подчас с опасностями, сопровождало Гумилёва всю жизнь. С ранних лет его манил Восток, Африка, путешествия в тропические страны, морские приключения. Пассионарность он проявляет в повседневной жизни повсеместно. Об «африканском» периоде жизни Н. Гумилёва рассказал Мирон Петровский в статье «В Африку бегом» («Новый мир», № 1, 2011)).

Вскоре после возвращения из Африки (1911г.) Н. Гумилёв вместе с С. Городецким организовал поэтический кружок «Цех поэтов», который поначалу не имел четкой программы действий. В 1912 г. на основе кружка возникает новое литературное течение – акмеизм (от греч. «акмэ» – «расцвет»), пришедшее на смену символизму. А возникает потому, что сама поэзия меняется. В отличие от одинокой и грустной поэзии символизма, акмеистическая поэзия полна задора, жизненной энергии. В качестве элементов своей поэтической программы он предложил стройность и четкость лирической композиции, определенность образной системы, выразительность художественных образов и поэтического языка. Программным документом данного течения стала статья Н. Гумилёва «Наследие символизма и акмеизм» (6), в которой поэт утверждал, что данное направление «требует большого направления сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем то было в символизме». Позже данная статья вошла в сборник «Письма о русской поэзии» Н. Гумилёва. Адептами акмеизма стали Н. Гумилёв, А. Ахматова, С. Городецкий, О. Мандельштам и др. Николай Гумилёв и тут проявил себя как выдающаяся личность, поскольку для него главными в жизни были страстный поиск настоящего слова и осознание исключительной миссии поэта как человека, это слово несущего. В этом была жизненная позиция Н. Гумилёва. Помимо этого, поэт сотрудничает с литературно-художественным журналом «Аполлон», в котором печатали свои произведения лучшие писатели и поэты России.

В 1913 году предпринимает экспедицию в Африку, но уже с научной целью, от Академии наук Российской империи. СМИ также отметили это событие. Поскольку эта поездка организовывалась с научной целью , то, отмечая 125-летие со дня рождения Л. Штенберга, было упомянуто и путешествие Н. С. Гумилёва в Африку в статье Т. В. Станюкович «Л. Я. Штенберг и музей антропологии и этнографии /К 125-летию со дня рождения/». Целью путешествия было изучение этнографии, географических и природных особенностей, культурных традиций, быта и нравов стран, по пути которых проходил маршрут. Антропологическая и этнографическая коллекции, собранные во время экспедиции, были переданы впоследствии в музей этнографии и антропологии Российской Академии наук. Свои впечатления о путешествиях в Африку поэт отобразил в «Африканском дневнике» и рассказе «Африканская охота». Об африканских подвигах поэта ходили легенды. Говорили, что он едва не женился на дочери одного из туземных вождей, давал сражения, мирил местных вождей. Ему подчинялись туземцы, которые создали отряд для защиты своих территорий и распевали везде хвалебные песни в честь поэта. Даже если это только выдумка, тем не менее, добрая память о Гумилёве в абиссинских племенах сохранилась надолго.

Следующий шаг духовного самосовершенствования – уход добровольцем с предоставлением выбора рода войск на первую мировую войну, участие в кровопролитных сражениях, несмотря на то, что Гумилёва признали не годным к армейской службе.

«В немолчном зове боевой трубы
Я вдруг услышал песнь моей судьбы
И побежал туда, куда бежали люди,
Покорно повторяя: буди, буди». (3;219).

Поэт не зря упоминает о судьбе, поскольку, будучи верующим человеком, считал, что все предопределено свыше. И если в данный момент он оказался на фронте, значит, так должно было и быть.

О безграничной смелости Гумилёва на фронте ходили легенды. За личную храбрость и мужество поэт был награжден двумя Георгиевскими крестами, произведен в унтер-офицеры. Увиденное и пережитое на войне легло в основу документального дневника «Записки кавалериста», который печатался в газете «Биржевые ведомости» в 1915 году. В «Записках…» поэт показал все тяготы войны, ужас смерти, невзгоды тыловой жизни. Созданный в это время сборник «Колчан» отображает боль родной страны, разрушенной и опустошенной:

«Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня» (4; 240).

Военные стихи Н. Гумилёва – это не только правдивый рассказ о военных буднях, но, и в какой-то степени, лирический дневник солдата.

О военных стихах очень хорошо сказал Ю. Зобнин: «…военный цикл Гумилёва – это целое созвездие произведений искусства, дошедших до нас в своем первозданном, ничуть не потускневшем за семидесятилетнее полуподпольное существование блеске» (14).

Военный цикл стихов Гумилёва проникнут мыслями о спасении Отчизны, мира, человеческой души, о трагизме войны и о судьбах оставшихся в живых:

«Солнечное утро битвы,
Зов трубы военной – вам,
Но покинутые могилы
Навещать годами нам».

Годы войны имели колоссальное значение в формировании Николая Гумилёва. Патриотические чувства в это время становятся более глубокими. Особую роль в его пребывании на фронте сыграло рыцарское поведение поэта, поскольку война и военные действия как нельзя лучше отвечали его представлениям о риске и героизме. Несмотря на пребывание на фронте, поэт, в отличие от других литераторов, участвовавших в боевых действиях, сумел сохранить патриотизм и чувство долга перед Отчизной. Николай Степанович очень ярко показал значимость служения Родине в годы войны, не уподобивщись при этом ни шовинистам, ни лжепатриотам.

«Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей» (4; 240).

Многие современники отметили, что военный период – это становление нового этапа в творчестве Н. Гумилёва. Сам поэт в одном из стихотворений так охарактеризовал новый этап в своей жизни и творчестве:

«Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь.
Но Святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь».

Гумилёв даже гордился своей миссией защитника Отчизны:

«Все, что даровано богами
Мне, воину, и мне, поэту».

«…Гумилёв – поэт подвига, художник храбрости, певец бесстрашия. Мужчина по преимуществу, он чувствует себя на войне, как в родной стихии; он искренне идеализирует ее, и в его устах, устах реального воина (на идеализацию имеет право только реалист, не фразой звучит утверждение: «воистину светло и свято дело величавое войны», – так утверждал, описывая Н. Гумилёва, еще в 20-х гг. ХХ века, Ю. Айхенвальд (1).

Ему вторил Р. Плетнёв, который сказал о Н. Гумилёве следующее: «Истинный герой всегда – вождь, предводитель в миру и на войне. Впереди в опасности, впереди других в поэзии и в самой жизни» (19).

Один из современников поэта – В. Немирович-Данченко вспоминал после его гибели: «В мировой войне он был таким же пламенным и бестрепетным паладином, встречавшим опасность лицом к лицу. Товарищи кавалеристы рассказывали о нем очень много…В самые ужасные минуты, когда все терялись кругом, он был сдержан и спокоен, точно меряя смерть из-под припухших серых век. Его эскадрон, случалось, сажали в окопы. И всадники служили за пехотинцев. Неприятельские траншеи близко сходились с нашими. Гумилёв, бывало, встанет на банкет бруствера, из-за которого русские и немцы перебрасываются ручными гранатами, и, нисколько не думая, что он является живой целью, весь уходит жадными глазами в зеленеющие дали. По нем бьют. Стальные пчелы посвистывают у самой головы… Товарищи говорили: «пытает судьбу». Другие думали: для чего-то, втайне задуманного, испытывает нервы. И не сходит со своего опасного поста, пока солдаты не схватят его и не стащат вниз. В кавалерийских атаках всегда был впереди» (16). Т.е., даже современники отмечали, что Гумилев был пассионарен, поскольку называли его «поэт-конквистадор», «поэт-воин». Ведь об обычном человеке эпитеты подобного рода эпитеты не употребишь. Значит, действительно он отвечал данной оценке, и современники, не сговариваясь, отметили его пассионарные качества, отобразив их как данность в своих воспоминаниях.

Сам поэт писал с фронта в январе 1915 года М. Л. Лозинскому:

«У меня есть три заслуги – мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю, которую я ценю менее всего, с досадной настойчивостью муссируют все, что есть лучшего в Петербурге… Меня поддерживает только надежда, что приближается лучший день моей жизни, день, когда гвардейская кавалерия одновременно с лучшими полками Англии и Франции вступит в Берлин». Т.е., даже в данном случае Николай Степанович показал свою пассионарность, поскольку считал, что войска, объединившись, смогут победить врага, что для него было очень важно.

Вскоре поэт подает прошение с тем, чтобы его отправили на Солоникский фронт (Греция), но союзники его закрыли. Гумилёв стремится попасть на Мессопатамский, но и его закрывают. А поэта направляют в Русский экспедиционный корпус за границу. Он прибыл в Париж в июле 1917 г. В 1918 г. в Лондоне поэт оформил документы для возвращения в Россию.

Период с 1918 по 1921 гг. для Гумилёва протекал очень насыщенно. Началась плодотворная литературная деятельность. Один за другим поэт написал и издал несколько поэтических сборников. Читал лекции в Институте истории искусств, работал в редколлегии издательства «Всемирная литература», в различных областях культуры. В это же время создал 3-й «Цех поэтов».Творческая и организаторская деятельность поэта принесла ему широкую известность, сделала одним из влиятельных литературных авторитетов.

Может быть, мы очень подробно раскрыли биографию поэта, но все это для того, чтобы показать его стремление познать окружающий мир и его пассионарность.

В газете «Петроградская, правда» за 1 сентября 1921 года было опубликовано сообщение ВЧК «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти», в котором указывались участники заговора. Насчитывалось более 60 человек. В данном списке фамилия поэта стояла на тринадцатом месте. «Гумилёв Николай Станиславович, 35 лет, бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии «Издательства Всемирной литературы», беспартийный, бывший офицер. Участник Петроградской боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности».

Сам поэт пророчески предсказал свою смерть:

«И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще». (5; 10)

Впоследствии так и случилось. До сих пор неизвестно точное место захоронения поэта и расстрелянных вместе с ним. Лишь спустя много десятилетий при тщательном рассмотрении данного дела генеральным прокурором СССР Г. Тереховым было дано заключение, в котором указывалось, что дело Таганцева полностью сфальсифицировано (27). Николая Гумилёва, как следовало из материалов следствия, признали виновным в «активном содействии Петроградской боевой организации в составлении для нее прокламаций контрреволюционного содержания, в обещанном личном участии в мятеже и подборе враждебно настроенных к Советской власти граждан для участия в контрреволюционном восстании в Петрограде, в получении денег от антисоветской организации для технических нужд». Помимо этого, были рассмотрены другие документы, имеющие отношение к данному делу. Генеральный прокурор СССР не нашел там никаких сведений, подтверждающих контрреволюционную деятельность Н. Гумилёва. Да и вообще, как можно предъявлять обвинения человеку, если даже его данные записаны неверно. Вместо отчества «Степанович» написано «Станиславович», сказано, что поэт имеет высшее образование, хотя как такового у него не было, и еще ряд неточностей. Дело поэта было закрыто за отсутствием состава преступления лишь десятилетия спустя, а имя его было реабилитировано (28). Даже в застенках ЧК поэт держался хладнокровно и уверенно в себе.

«Царскосельскому Киплингу
Пофартило сберечь
Офицерскую выправку
И надменную речь».

Так писал о Николае Гумилеве другой поэт Владимир Корнилов в 1967 г. Позднее, в годы перестройки молодой поэт Антон Балакин написал о поэте проникновенные строки:

«Словно громом по нервам
Бьет невзятый рубеж.
Ты казнен в двадцать первом
За кронштадский мятеж,
За богему, за веру
Ты в застенках тюрьмы
Принял высшую меру
Наказанья страны».

Без всяких прикрас автор описал гибель Гумилёва несколькими строчками:

«Только нету просчета
В нашей жизни земной
Если веришь во что-то,
Значит, жертвуй собой.
И ты верил упорно
В чистоту этих слов
Под щелчками затворов,
Под блистаньем клинков.
И упал ты, сраженный
На печальный помост,
В свою лиру влюбленный
До безумья, до слез…»

После гибели поэта его имя и стихи долгое время – несколько десятилетий находились под запретом.

Свою смерть поэт не раз предрекал в стихах и пьесах:

«…сказал, что умереть не страшно,
Раз умерли Геракл и Юлий Цезарь,
Раз умерли Мария и Христос.
И вдруг, произнеся Христово имя,
Ступил вперед, за край стены, где воздух
Пронизан был полуденным пыланьем…»

В наследство поэт нам, последующим поколениям и своим читателям, оставил свой необычный мир и чудесные стихи, пленяющие красой и мелодичностью, чеканностью строк и яркостью красок.

Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный.

Несмотря на расстояние во времени, мы можем с твердостью сказать, что стихи поэта и сейчас не устарели и вызывают интерес, ими до сих пор зачитываются и восторгаются разные поколения читателей, находя для себя самые сокровенные строки.

Литература:

1. Айхенвальд Ю. Гумилёв. // Николай Гумилёв: pro et contra. – СПб: РХГИ, 2000.

2. Ахматова А. А. «Самый непрочитанный поэт». // Ж-л «Новый мир», №

3. Гумилёв Н. С. Стихи. Поэмы. – Тбилиси: Мерани, 1989. – С.76.

4. Гумилёв Н. С. Сочинения в 4-х тт. – М.: «Терра», 1990. – Т.1.

5. Гумилёв Н. С. Сочинения в 4-х тт. – М.: «Терра», 1990. – Т.2.

6. Гумилёв Н. С. Наследие символизма и акмеизм // Гумилёв Н. С. Письма о русской поэзии. – М.: Современник, 1990.

7. Гумилёв Н. С. Записки кавалериста // Николай Гумилев. Золотое сердце России. – Кишинев: Литература артистикэ, 1990.

8. Гумилёв Н. С. Драматические произведения. Переводы. Статьи. – Л.: 1990.

9. Гюнтер Й. Под восточным ветром. // Николай Гумилёв в воспоминаниях современников. – М.: «Вся Москва», 1990.

10. Давидсон А. Б. Мир Николая Гумилёва, поэта, путешественника, воина. – М.: «Русское слово», 2008.

11. Доливо-Добровольский А. В. Николай Гумилёв: поэт и воин. – СПб: Рус. воен. энцикл.: Фонд «Отечество», 2005.

12. Доливо-Добровольский А. В. Николай Гумилев. Поэт, путешественник, историк. – СПб., 2005.

13. Зобнин Ю. В.Николай Гумилёв – поэт православия. - СПб.: 2000.

14. Зобнин Ю. В. Стихи Гумилёва, посвященные мировой войне (1914-1918 годов) (военный цикл) //Николай Гумилёв. Исследования и материалы. Библиография. – СПб: Наука, 1994.

15. Зубарев Д., Перченок Ф. На полпути от полуправд //Николай Гумилёв: электронное собрание сочинений.

16. Немирович-Данченко В. Рыцарь на час //Николай Гумилев в воспоминаниях современников. – М., 1989.

17. Николай Гумилёв: pro et contra. – СПб, РХГИ: 2000.

18. Панкеев И. Посредине странствия земного // Н. Гумилёв. Избранное. – М.: Просвещение, 1989.

19. Плетнев Р. Николай Гумилёв: с открытым забралом // Николай Гумилёв: pro et contra. – СПБ.:2000.

20. Полушин В.Л. Золотое сердце России. – Кишинев: Литература артистикэ, 1990.

21. Полушин В.Л. Николай Гумилёв: Жизнь расстрелянного поэта. – М.: Молодая гвардия, 2007.

22. Раскина Е. Ю. Поэтическая география Н. С.Гумилёва. – М.:2006.

23. Смелова М. В. Православная традиция в лирике Н. С. Гумилева //Художественные традиции в русской литературе: К 80-летию профессора А. В. Гончаровой. Сб. науч. тр. / Ответ. ред. Ю. С. Николаева. – Тверь: Твер. гос.ун-т, 2003. – С.88-94.

24. Сорина Л. М. Поэт и воин Первой мировой войны Н. С. Гумилёв // Николай Гумилёв: электронное собрание сочинений.

25. Степанов Е. Поэт на войне // Николай Гумилёв: электронное собрание сочинений.

26. Степанов Е. Неакадемические комментарии // Николай Гумилёв: электронное собрание сочинений.

27. Терехов Г.А. Дело Гумилёва // Новый мир, №12 (1987).

28. Терехов Г.А. Возвращаясь к «делу» Гумилёва // Новый мир, №4 (1989).

29. Струве Гл. Творческий путь Гумилёва // Николай Гумилёв: pro et contra. – СПб: 2000.

30. Чупринин С. Из твердого камня. Судьба и стихи Н. Гумилёва. – ж-л «Октябрь».

31. Щеголькова О. В. Категория Божественного в лирике Н. С. Гумилёва //Славянский мир: общность и многообразие: 27 Кирилло-Мефодиевские чтения: Материалы обл. науч.- метод. конф. препод. истории, языка и культуры славян. народов. – Самара: Изд-во Самар. гуманитар. акад.: 2004. – С.: 82-86.