ГУМИЛЁВиАННА
ГУМИЛЁВ
I
Я — солдат. Я жесток.
И в ранце
Я ношу не салонность строк,
А разбуженные пространства
И горячую пыль дорог.
И мальчишек своих безгрешных
Я учу понимать стрелков
И уметь оставлять черешня
Под подошвами башмаков.
II
Его — с мороза не узнали.
За ней — шептал весь первый ряд,
Когда в притихшем старом зале
Звенели стеклышки подряд!
А были дни и ночи длинны,
Растягиваясь на года.
Но по-мальчишески невинно
Стоял он в здании суда.
Курили много и нервозно,
Поэт размеренно читал.
И вдруг сказал, что слишком поздно
Сегодня возвращаться в зал.
АХМАТОВА
I
И за белые ручки держал,
И льняные волосыньки гладил.
Только взгляда всё время бежал,
Исподлобья глядеть не отвадил.
И когда тебе легче упасть,
Мне спокойней, подняв, улыбнуться.
И когда говорю, что я — прав, —
От сомненья готов захлебнуться.
II
Не надо ни спрашивать, ни
Ему отвечать на вопросы.
В такие ненастные дни
Ломаются все папиросы.
Колени изогнуты. Вдруг
Качнёшься к губам его милым,
Не зная, что жизненный круг
Кончается этим разрывом.