Конквистадор Николай Гумилёв или жизнь Кортеса в России

  • Дата:
Источник:
  • «Старая Индийская Защита»
теги: мифы, анализ, фантазии, Индия

Как конквистa`дор в панцире железном
Я вышел в путь и весело иду
То отдыхая в радостном саду
То наклоняясь к пропастям и безднам
Порою в небе смутном и беззвёздном
Растёт туман... но я смеюсь и жду,
И верю, как всегда, в мою звезду,
Я, конквистa`дор в панцире железном.

И если в этом мире не дано
Нам расковать последнее звено
Пусть смерть приходит, я зову любую
Я с нею буду биться до конца,
И может быть рукою мертвеца
Я лилию добуду голубую.

Николай Гумилёв. Из книги "Романтические цветы"

По гипотезе проекта Старая Индийская Защита, Эрнан Кортес - это третья, а Николай Гумилёв четвёртая роль сыгранная одним и тем же актёром в следующей последовательности:

Конкистадор отряда Моисея -> Марк Антоний -> Эрнан Кортес -> Николай Гумилёв


Идея, которая лежит в основе путешествий Моисея по просторам аравийских пустынь заключается в соответствии с Ветхим Заветом в том, что Моисею, как спикеру бога Яхве была "обещана" некая земля, которую они, так или иначе, должны найти. Очевидно, что если землю, которую он считает обещанной ему, населяют другие народы, то в соответствии с божественным замыслом в интерпретации Моисея, эти народы должны быть истреблены или просто изгнаны с этой земли.

Моделированием или демонстрацией морали, которая лежит в основе для такого подхода к понятию "обещанной земли", является жизнь и достижения испанского завоевателя, то есть конкистадора Эрнана Кортеса. Перед тем, как сыграть такую ответственную роль, как завоевание империи ацтеков, он потренировался на роли римского императора Антония Октавиана, который стал известен своими любовными историями с египетской царицей Клеопатрой. Он не отличался такой силой характера и влиянием, какие были у Августа Октавиана и поэтому был достаточно просто побеждён. Легенда сообщает, что он покончил жизнь самоубийством узнав, что погибла Клеопатра, хотя это можно считать художественным вымыслом.

Очень характерным эпизодом истории Марка Антония является метод с помощью которого он подчинял своему влиянию азиатские провинции Римской Империи. Антоний очень широко использовал метод собственного обожествления, представляя себя земным вопрощением бога Диониса. Так, например извествен случай, когда Антоний въезжал в город Эфес представляя себя богом Дионисом. Очень сомнительно, что Антоний действительно считал себя вопрощением языческого бога, но просто используя традиции местных культов, играл роль греческой комедии. В задачи Антония входило лишь облагать контрибуцией города и продавать царства.

Получение божественных почестей позволяло Антонию полностью контролировать население, а поскольку Либер-Дионис был достаточно популярен в Риме во времена республики, то ничего оскорбительного для римлян в персонификации Диониса не было. C другой стороны, в Малой Азии Дионис был одним из самых почитаемых божеств с которым особенно охотно отождествляли себя эллинистические монархи. Таким образом этот пример из жизни Антония полностью коррелирует с персонификацией бога Кетцалькоатля при дворе Монтесумы когда он стал Эрнаном Кортесом.

Эрнан Кортес с самого детства мечтал участвовать в захвате Нового Света и в результате оказался самым почитаемым конкистадором за всё время. Его лицо на монетах Мексики, его именем названы многие географические названия Южной Америки и даже Испании. Самый удивительный факт из его жизни заключается в тех методах, которые он использовал для покорения новых земель и в частности, каким способом он сумел силой в тысячи раз меньших чем у противника победить всю цивилизацию ацтеков.

Когда он направлял одни племена на другие, это можно было бы назвать рядовыми приёмами Дао Кунг Фу, когда же он предстал перед Монтесумой, главным правителем ацтеков в виде материализованного бога Кетцалькоатля, это уже соответствовало высшему пилотажу на уровне стратегии рака мозга. Очевидно, что единственной задачей конкистадоров было захватить землю, уничтожить всех "низших" аборигенов и захватить побольше золота. Им было глубоко наплевать на всю культуру целой цивилизации и они для простоты часто просто переплавляли все произведения искусства ацтеков сделанные из золота и серебра в простые слитки для более удобной транспортации в Старый Свет.

Тем не менее, в мифологии воинственных ацтеков существовал миф о Кетцалькоатле, верховном божестве ацтеков, который был по какой-то причине изгнан из их страны в далёкое время, но должен обязательно вернуться для того, чтобы наладить справедливость и "порядок". Сыграв в "божественность" своего появления в среде ацтеков, Кортес сумел провозгласить себя верховным правителем города Теночтилана. В этом ему очень помогла некая ацтекская девушка Малинче, которую тот спас из плена майя и которая стала матерью его сына. Она сумела внушить Монтесуме и ближайшему окружению правителя "священный ужас" перед посланниками богов, что и привело к тому, что Кортес смог получить свободный доступ ко всем сокровищам Теночтилана.

Самое главное, что Кетцалькоатля изображали точно таким, каким были испанцы - белокожими с длинной бородой. Отряд Кортеса в четыре сотни человек противостоял 300 тысячной армии ацтеков. Используя народную легенду и соответствующий ей религиозный культ, Кортес принудил Монтесуму выдать часть ацтекских военачальников, которых тут же сжег на костре. Самого Монтесуму он арестовал и от его имени начал править страной. "Государственные" распоряжения Кортеса объясняют, по какой причине он стал героем и был увековечен на родине. Вынудив ацтекских вождей присягнуть испанскому королю, конкистадор потребовал уплаты дани золотом. "Новый порядок" белых богов скоро стал понятен ацтекам и народ стал выступать против белых конкистадоров, но было уже слишком поздно. Уже в процессе вооружённых столкновений деморализованного народа и регулярной испанской армии, целая цивилизация ацтеков была полностью снесена с лица земли.

После полного уничтожения города Теночтилана, на его месте был построен город Мехико, который стал впоследствии столицей новой страны Мексики, которая в 1821 году провозгласила свою независимость от Испании. Эрнан Кортес принимал самое активное участие в строительстве нового города и может считаться его основателем. Мехико вскоре стал самым важным европейским городом Южной Америки.

Эрнан Кортес прожил достаточно длинную жизнь и умер своей смертью в богатстве, роскоши и почитании. Поскольку с одной стороны конкистадоры считаются победителями над туземным народом и создателями новых испанских колоний, то в своей стране они рассматриваются как герои. С точки зрения общей морали, их считают преступниками перед человечеством, поскольку они с целью простой наживы уничтожали целые народы с богатейшей и уникальной культурой. Что же думают по поводу конкистадоров уничтоженные народы никто уже никогда не узнает.

Первым литературным опытом Николая Гумилёва был сборник романтических стихов "Путь конквистадоров", где он рассматривал саму идею конквистадорства, как центральную романтическую линию. Ему необходимо было хотя бы в общих чертах на эмоциональном уровне прочувствовать снова опыт Кортеса, и он принимает участие в серии африканских этнографических экспедиций. Теперь он выступает не как захватчик новых земель, а как этнограф и исследователь. Говорили, что по своей полноте коллекция, которую Николай Гумилёв собрал в Африке, стояла на втором месте после коллекции собранной Миклухо-Маклаем.

В соответствии с проектом Старая Индийская Защита, Анна Ахматова, которая стала женой Николая Гумилёва в прошлом была как раз Клеопатрой. Так, что их союз смог, наконец, состояться только оказалось, что он был не столь романтичен, как это принято в художественных произведениях посвященных Антонию и Клеопатре. Анна Ахматова приняла его предложение стать его женой за неимением лучшего, а Николай при этом просто смог удовлетворить своё тщеславие. Брак с женщиной, которая его не любила, был тяжёлым испытанием для его самолюбия.

Тем не менее, союз Анны Ахматовой и Николая Гумилёва как раз и проводит главную параллель между направлением акмеизма и искусством Древнего Рима времён Антония и Августа Октавианов. Рассматривая людей, которые оказались в духовном родстве с Анной Ахматовой и Гумилёвым можно попытаться идентифицировать Горация, придворного поэта Антония и Вергилия прославившегося при дворе Августа. Так, однозначной кандидатурой на Горация становится Осип Мандельштам, а на Вергилия тянет Илья Эренбург. Проводя линию дальше и вглубь веков можно заключить, что и всё течение акмеизма восходит как раз к временам "исхода", а, следовательно, к тому времени, когда Николай Гумилёв служил конкистадором в армии Моисея.

Творчество Николая Гумилёва достаточно мало известно. Он также считается самым непрочитанным поэтом, что произошло, возможно, благодаря тому, что долгое время он считался "врагом народа", поскольку был расстрелян по подозрению в контрреволюционной деятельности во время гражданской войны. Впоследствии оказалось, что он был расстрелян просто так, без всякого повода так же хладнокровно, как он уничтожал туземные народы Южной Америки. Одно из его ранних стихотворений "Песня о певце и короле" рассказывает историю о том, что король убивает певца просто так, только потому, что тот смог заставить его плакать. Это стихотворение входит в его сборник "Путь конквистадоров".

Мой замок стоит на утесе крутом
В далеких, туманных горах,
Его я воздвигнул во мраке ночном,
С проклятьем на бледных устах.

В том замке высоком никто не живет,
Лишь я его гордый король,
Да ночью спускается с диких высот
Жестокий, насмешливый тролль.

На дальнем утесе, труслив и смешон,
Он держит коварную речь,
Но чует, что меч для него припасен,
Не знающий жалости меч.

Однажды сидел я в порфире златой,
Горел мой алмазный венец —
И в дверь постучался певец молодой,
Бездомный, бродячий певец.

Для всех, кто отвагой и силой богат,
Отворены двери дворца;
В пурпуровой зале я слушать был рад
Безумные речи певца.

С красивою арфой он стал недвижим,
Он звякнул дрожащей струной,
И дико промчалась по залам моим
Гармония песни больной.

«Я шел один в ночи беззвездной
В горах с уступа на уступ
И увидал над мрачной бездной,
Как мрамор белый, женский труп.

«Влачились змеи по уступам,
Угрюмый рос чертополох,
И над красивым женским трупом
Бродил безумный скоморох.

«И смерти дивный сон тревожа,
Он бубен потрясал в руке,
Над миром девственного ложа
Плясал в дурацком колпаке.

«Едва звенели колокольца,
Не отдаваяся в горах,
Дешевые сверкали кольца
На узких, сморщенных руках.

«Он хохотал, смешной, беззубый,
Скача по сумрачным холмам,
И прижимал больные губы
К холодным, девичьим губам.

«И я ушел, унес вопросы,
Смущая ими божество,
Но выше этого утеса
Не видел в мире ничего».

Я долее слушать безумца не мог,
Я поднял сверкающий меч,
Певцу подарил я кровавый цветок
В награду за дерзкую речь.

Цветок зазиял на высокой груди,
Красиво горящий багрец…
«Безумный певец, ты мне страшен, уйди».
Но мертвенно бледен певец.

Порвалися струны, протяжно звеня,
Как арфу его я разбил
За то, что он плакать заставил меня,
Властителя гордых могил.

Как прежде в туманах не видно луча,
Как прежде скитается тролль,
Он бедный не знает, бояся меча,
Что властный рыдает король.

Попрежнему тих одинокий дворец,
В нем трое, в нем трое всего:
Печальный король и убитый певец
И дикая песня его.

Николай Гумилёв "Песня о певце и короле" - "Путь конкистадоров"