Об итальянских стихах Гумилёва, Городецкого и Пастернака

теги: стихи, анализ, Италия

(Фрески пизанского Кампосанто)

Среди многочисленных «итальянских циклов» в русской поэзии начала XX века гумилёвский выделяется особо. Почти все тексты этого цикла вошли, после журнальной публикации, в сборник Колчан. Среди них — лирическое стихотворение Пиза (1912), неудачно откомментированное в изданиях Гумилёва. Это стихотворение, на наш взгляд, заслуживает более внимательного отношения. В частности, как нам кажется, в примечаниях к последнему гумилёвскому изданию не все realia выявлены точно1, а именно, в последней строфе, где читается:

Сатана в нестерпимом блеске,
Оторвавшись от старой фрески,
Наклонился с тоской всегдашней
Над кривою пизанской башней.

Здесь явный намек на знаменитую фреску Триумф смерти, находящуюся в Кампосанто, рядом с пизанским собором и баптистерием2. Фреска и сейчас, несмотря на частичное разрушение в результате бомбардировки во время Второй мировой войны, является обычным объектом посещения для туристов. В начале XX века она требовала обязательного осмотра.

Русские путешественники могли читать о ней в разных туристических путеводителях и, разумеется, в Образах Италии Павла Муратова. Здесь, среди прочего, читаем:

На одной из стен Кампосанто находится знаменитая фреска неизвестного мастера XIV столетия, изображающая «Триумф смерти». Внимание, которое она привлекает, объясняется не столько ее художественными достоинствами, сколько тем, что дух времени можно прочесть по ней, как по раскрытой книге. Monito di penitenza, «наставление кающихся» — так более точно называют ее теперь иные ученые. Монашествующее искусство треченто создало в ней памятник, исполненный незабвенного величия. Оно обращалось здесь к чувству и воображению, оттого какая-то внутренняя правда до сих пор не покинула его […] Художник, написавший «Триумф смерти», не раз выходит из границ, назначенных для живописи треченто гением Джотто. Но такова сила убежденности, такова страстность воображения, что несмотря на это, зрителю передается неистовый трагизм группы нищих, жестокая ирония группы всадников и улыбка сквозь черный флер группы влюбленных. Размах, решительность, желание идти во всем до конца, обнаруженные автором фрески, являются чертами пизанского душевного склада3

К самому Кампосанто относится, по-видимому, и другая строфа Гумилёва:

Ах, и мукам счет и усладам
Не веками ведут — годами!
Гибеллины и гвельфы рядом
Задремали в гробах с гербами.

Здесь, наверное, имеются в виду гробницы Кампосанто, а также гробница «последнего защитника» гибеллинов, императора Генриха VII, находящаяся с 1921 года в соборе4.

О Пизе можно было читать и в записках других авторов. Сам Муратов в предисловии к первому изданию своей книги (1910) напоминает, как об Италии и, в частности, о тосканских городах писал Б. Зайцев в рассказе Спокойствие и в очерках Флоренция, Сиена, Пиза и Фьезоле.

Поэтому стоит привести здесь описание Кампосанто у Б. Зайцева:

Кампо-Санто Пизы вещь бесконечно знаменитая; это кладбище в виде огромного низкого здания, четырехугольных портиков; по стенам фрески и статуи, плиты пола — крышки гробов. В средине, где разбит сад, опять мрамор, розы, травы. Это меланхоличнейшее место. Верно, хорошо здесь вечером, когда уйдут все «кустоды», запрут этот могильный музей и одно небо, звезды да луна глядят в лица усопшим. Лунные вечера в Пизе, осенью, думаю, изумительны. Где найдешь такую пустоту и печаль такую?

Фрески на стенах (исключая Беноццо Гоццоли, который верен себе) посвящены по преимуществу Смерти: Страшный суд, ад, Trionfo della morte. Над беззаботными девушками, юношами с соколами и скрипкой, что собрались как в Декамероне для «забав и утех», в саду, злым ураганом веет она, та, что всех ближе была всегда этой Пизе. Традиционная коса, бурные полеты с неба на землю — и вот сейчас навеки развеют этих рыжеволосых красавиц с феорбами в руках, нежнейших, может быть, влюбленных.<5

Некоторые образы очерка Зайцева перекликаются с другим «итальянским» текстом русского модернизма — со стихотворением Сергея Городецкого Триумф смерти и триумф любви, под которым стоит указание на место и время создания: «Сиена 27 июля 1912».

Стихотворение Городецкого вызывает некоторое недоумение. Впервые оно было напечатано под заглавием Сиена в 1916 в книге С. Городецкого Изборник. Стихи 1905-1915 гг. В 1956 оно переиздано под новым заглавием, Триумф смерти и триумф любви, и с примечанием самого поэта: «К фрескам на стенах Кампо Санто в Сиене». Копия этой редакции хранится в архиве поэта6>.

Но стоит привести текст этого стихотворения:

С сокольничими кавалькада
С охоты мчалась. Легкий путь
Ей колесница преградила
На черно-матовых быках.
Косою Смерть, поживе рада,
Уж собирается взмахнуть,
И скошенное взять могила
Спешит, и к праху никнет прах.

На четырех на белоснежных.
Красиво впряженных конях
Амур везет влюбленных пленных,
В огне танцуя, поднял лук.
О, сладко падать смертью нежных,
Томиться в золотых цепях
И тосковать, в чертах надменных
Утаивая ярость мук!

Кажется очевидным, даже если забыть о самой фреске, явное совпадение текста Городецкого с описаниями Зайцева и Муратова. С другой стороны, на Сиенском кладбище, Cimitero della Miseri-cordia, нет ничего подобного, и это наводит на мысль о явном недоразумении7.

В 1912 г. Городецкий посетил Пизу. Об этом свидетельствует его письмо к издателю М. В. Аверьянову, помеченное «Marina di Pisa 19-VII / 1-VIII 912»8, а его впечатления от этого посещения запечатлены в стихотворении Пиза (1912), где описывается река Арно, дом Галилея, церковь Ордена Святого Стефана (Chiesa dei Cavalieri di Santo Stefano: «Там в церкви небольшой знамена / Чуть шелестят о прежних днях, / Мечту свободы немудреной / В шелку изорванном храня»), соборная площадь (Campo dei Miracoli), баптистерий, башня. Это стихотворение заканчивается видом Апуанских Альп вдалеке, ни словом не упоминается Кампосанто. Во время посещения Пизы Городецкий скорее всего остановился в русском пансионе в Marina di Pisa, местечке на побережье совсем рядом с городом. Здесь он написал стихотворения Ночь на чужбине и Джинестри (1912).

В том же году, в августе месяце, остановился в Marina di Pisa Борис Пастернак. Поэт приехал в Италию к родителям из Марбурга. Леонид Осипович вспоминает: «Борюшка приехал в русский пансион поселка Марина ди Пиза тринадцатого к завтраку»9. В те же дни из Швейцарии к Пастернакам приехала Ольга Фрейденберг. О пребывании Пастернака в Пизе она пишет так:

Мы поехали с Борей осматривать Пизу — собор, башню, знаменитую падающую… <…> хотела смотреть и идти дальше, охватывать впечатлением и забывать. А Боря, с путеводителем в руках, тщательно изучал все детали собора, все фигуры барельефов, все карнизы и порталы. Меня это бесило. Его раздражало мое легкомыслие. Мы ссорились. Я отошла в сторону, а он наклонялся, читал, опять наклонялся, всматривался, ковырялся. Мы уже не разговаривали друг с другом… Я мечтала удрать10.

Из воспоминаний О. Фрейденберг не ясно, посетил ли Б. Пастернак и пизанское Camposanto. Учитывая тщательное изучение им путеводителя, можно не сомневаться, что поэт смотрел и знаменитую фреску Trionfo della morte. Если это действительно так, тогда

нетрудно предположить, что именно к посещению пизанского Camposanto относится малоизвестное и вдобавок неоконченное стихотворение Пускай рассвет, полынный даже… (1912).

Стихотворение опубликовано впервые среди прочих первых опытов поэта в «Трудах по знаковым системам»". Приведу текст с вариантами:

Пускай рассвет, полынный даже
         [а Только ты только ты со мной останься]
         [б Пускай в рассвет полынный даже]
С годами горше и бездонней
Но мертвеннее зыбь адажий
         [И зыби мертвые адажий]
Полегших у твоих ладоней
         [а Ложатся под твою ладонь…]
         [б Ложатся у твоих ладоней…]
И мы живем уже для фрески
Заказанной на Santo Campo…

В последнем издании стихов Пастернака в серии «Библиотека поэта» (1990) в примечаниях мы читаем: «Santo Campo — аристократическое кладбище в Венеции»12.

Конечно, и в Венеции есть Camposanto, как, кстати, во всех итальянских городах и деревнях, но, как известно, в Венеции оно называется San Michele, по имени острова, на котором находится.

Действительно, стихотворение написано почти одновременно со стихотворением о Венеции Piazza San Marco, можно даже думать, что оно написано со взглядом на Венецию (см. стих «Но мертвеннее зыбь адажий» с явным музыкальным венецианским подтекстом), хотя морские мотивы вовсе не обязывают нас к такому выводу, учитывая, что они могли быть навеяны впечатлениями от Marina di Pisa, как и в случае вышеуказанной «морской элегии» Городецкого Ночь в чужбине.

Самое главное — это то, что упоминание фрески в Santo Campo приводит нас к духовной и образной атмосфере пизанского Trionfo della Morte, к общему по-муратовски настроению «Monito di penitenza» — «наставления кающихся». Учитывая символику Триумфа Смерти, утверждение «И мы живем уже для фрески / Заказанной на Santo Сатро…» приобретает явно трагическую и пессимистическую окраску.

Как известно, Ольга Фрейдснберг неожиданно, из-за возникшего непонимания между ней и Пастернаком (ср. выше «Мы уже не разговаривали друг с другом… Я мечтала удрать»), уехала из Marina di Pisa, а очень скоро и сам Пастернак собрался через Феррару назад. Вариант первого стиха стихотворения, «Только ты, только ты останься…», быть может, как раз отражает это его душевное и любовное смятение.

Хотя стихотворение осталось неоконченным, о значении пизанских впечатлений можно судить и по сильным и живым описаниям новеллы Апеллесова черта, действие которой тесно связано с пребыванием Пастернака в Италии, как раз в Пизе и в Ферраре.

Примечания:

1 Ср.: Гумилёв Н. Стихотворения и поэмы. Сост., подгот. и примеч. М. Д. Эльзона. Л., 1988 (Библиотека поэта. Большая серия). С. 572; Гумилёв Н. С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Т. 2. М.. 1998. С. 278.

2 Посылая это стихотворение В. Я. Брюсову, Гумилёв писал: «Вместо "распростерся" можно поставить "изогнулся" или "наклонился", у меня нет предпочтений» (Переписка с Гумилёвым (1906—1920). Вст. статья и комментарии Р. Д. Тименчика и Р. Л. Щербакова // Валерий Брюсов и его корреспонденты. Литературное наследство. Т. 98. Кн. 2. М., 1994. С. 509).

3 Цит. по новейшему переизданию: Муратов П. П. Образы Италии. Ред., коммент. и послесл. В. Н. Гращенкова. М., 1993. Т. I. С. 238—239.

4 Ср. у Муратова: «Кампосанто видело ликование Пизы вокруг ее последнего защитника, вождя ее беззаветных гибеллинов, императора Генриха VII. Оно слышало плач города над телом этого безвременно скончавшегося венчанного паладина (1313), нашедшего свой покой в его просторной ограде» (Там же. С. 238).

5 Зайцев Б. Пиза // Зайцев Б. Собрание сочинений. Кн. VII. Берлин; Петербург; М., 1923. С. 72—73.

6 См. примечание в: Городецкий С. Стихотворения и поэмы. Вст. ст. С. И. Машинского; сост., подгот. текста и примеч. Е. И. Прохорова. Л., 1974 (Библиотека поэта. Большая серия). С. 594. Составители тома дают лишь пояснение «Кампо Санто — Кладбище в Сиене». С другой стороны, совершенно ошибочны примечания к стихотворению Микеланджело, о котором нам придется написать отдельную заметку. Последующее Собрание сочинений (1987) не добавляет к этим замечаниям никаких новых данных.

7 Быть может, Городецкий оказался под влиянием следующего отрывка из Муратова: «Тем, кто видел группу всадников Спинелло Аретино на фресках в сьенском Палаццо Пубблико, всегда будет приходить мысль о какой-то роли, которую сыграло в создании «Триумфа смерти» искусство этого энергичного нервного художника...» (Муратов П. Указ. соч. С. 239). Это неточность, поскольку Спинелло работал значительно позже создателя «Триумфа смерти».

8 В этом письме Городецкий сообщал: «В первых числах августа я возвращаюсь, и тогда лично переговорим обо всем <...> Под благодетельным гнетом впечатлений я больше писал тут стихи, чем прозу» (ИРЛИ. Ф. 428. On. 1. Ед. хр. 30. Л. 4). За сведения об этом письме и за помощь в подготовке настоящей статьи приносим свою благодарность А. Б. Устинову.

9 Цит. по: Пастернак Е. Борис Пастернак. Материалы для биографии. М„ 1989. С. 170.

10 Там же.

11 Лотман Ю. М. Стихотворения раннего Пастернака и некоторые вопросы структурного изучения текста. Прил.: Первые опыты Бориса Пастернака (Публ. Е. В. Пастернак) // Труды по знаковым системам. IV, 1969. С. 257.

12 Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. Вст. ст. В. Н. Альфонсова; подгот. текста и примеч. В. С. Баевского и Е. Б. Пастернака. Л., 1990 (Библиотека поэта. Большая серия). Т. II. С. 337.


Материалы по теме:

💬 О Гумилёве…